Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Ничего уже не поделать, мистер Дойли, – похлопывая его по спине, сочувственно заговорил старый боцман. – Мисс Морено сильная, сильнее многих мужчин, которых я видел. Вы не глядите, что она такая крошка – хоть в карман прячь; если кому и под силу это дело, то только ей.

– Она не будет рисковать там в одиночку, – сквозь зубы процедил Эдвард, напряженно глядя на расплывающиеся на фоне скал силуэты галеонов.

– У вас есть какой-то план?

– Да. Есть, – кивнул он, ощущая, как прежнее тягостное чувство в нем немного отступает, притупленное стремительными рассуждениями о том, как именно реализовать собственный замысел. – Я доведу вас до берега; дальше наши пути расходятся.

– Куда же вы направитесь? – уважительно подал голос матрос Дэнни – тот самый Дэнни, что прежде кликал его Неудачником и обращался хуже, чем с собакой; и Эдвард, отвечая ему, осознал все больше, что поступает правильно:

– Туда, где должен быть сейчас – на остров Челси–Эйдж.

***

Нужно отдать должное Джеймсу Рочестеру – он мгновенно узнал в потребовавшем принять его оборванце явно пиратской наружности бывшего королевского офицера, сам назвал его имя, предложил сесть и даже выпить дорогого индийского чаю – кофе он никогда не пил, объяснив, что тот излишне бодрит и толкает на необдуманные решения. Эдвард усмехнулся в ответ на такое заявление – он еще помнил, как после изрядных порций куда более бодрящих рома и грога отправлялись плясать и веселиться пиратские матросы; прихлебывая горячий, ароматный напиток из тонкой фарфоровой чашки, он с секундной тоской подумал о том, насколько отвык от подобного.

Выслушав его рассказ – Эдвард подробно описал нападение испанцев, пережитые на пиратском корабле унижения и собственное желание начать новую, хотя бы относительно честную жизнь на Челси–Эйдж, однако благоразумно промолчал обо всем остальном – Рочестер неожиданно кивнул, поджав губы:

– Понятно. Выходит, дело серьезнее, чем я полагал…

– Серьезнее? – осторожно переспросил Эдвард. Он не мог утверждать наверняка, но, похоже, его собеседник не собирался припоминать ему какие-либо прошлые обиды, и это внушало надежду.

Рочестер коротко усмехнулся:

– Вы же не думаете, что я вот так возьму и расскажу вам все?

– Зачем мне вредить человеку, от которого зависят моя жизнь и мое благополучие? – спокойно возразил Эдвард. – Я ведь уже сказал вам…

– Я помню, что вы сказали, мистер Дойли, – сухо отозвался владелец компании, но сомнения в его глазах слегка поубавилось. Положив локти на стол, он принялся объяснять с видимым нежеланием: – Дело в том, что я уже слышал о подобных замыслах капитана Гарсии ранее от надежных людей. А вчера мне пришло вот это письмо, – он похлопал ладонью по сложенному вчетверо листу бумаги, но разворачивать его перед Эдвардом не спешил. – Здесь он излагает свои требования, которые, увы, проигнорировать я не могу. Вы уже знаете, что у него в заложниках остается капитан Рэдфорд, который может сказать слишком многое… Помнится, вы сказали, что хотите начать новую жизнь?

– Именно так, – с трудом подавив рвущийся из груди напряженный вздох, кивнул Дойли. Рочестер наклонился вперед и положил на стол локти:

– Я согласен предоставить вам шанс доказать мне свою полезность. Вы отправитесь в составе команды моих людей по указанным испанцами координатам – официально для того, чтобы обсудить их условия. Капитаном будет Уильям Мэрфи, это надежный и верный мне человек; одним из его помощников станете вы. Насколько помню, вы и раньше уже служили во флоте?

– Да, – наступил на горло собственной гордости Эдвард – до того пренебрежительным тоном был задан этот вопрос. Нужно держаться, повторял он про себя. Нужно любым путем завоевать расположение Рочестера, чтобы вырвать Эрнесту из цепких лап испанцев.

– Капитан Мэрфи будет вести переговоры, дабы усыпить бдительность врага. Ваша задача – вывести Рэдфорда оттуда и доставить ко мне. Живым, мистер Дойли! Вам это понятно?

– Более чем, – старательно вежливо улыбнулся Эдвард. Хозяин дома с усмешкой подлил себе и гостю чаю:

– Думаю, вы понимаете, что в случае успеха моя благодарность будет… весьма щедрой. Я умею ценить верных людей и не разбрасываюсь ими, как, скажем, губернатор Фостер, – его холодные голубые глаза, похожие на кусочки цветного стекла, опущенного в воду, на мгновение заискрились странноватым чувством, похожим на сожаление, и Эдвард поспешил перевести взгляд на чашку, которую держал в руках.