Лариса Шкатула - Казачья доля - воля-неволя

– Правда? – удивился Семен.

– Нет, ты меня не понял: конечно же, мой родитель – император всероссийский, но я-то у него второй сын. А второму, как известно, какой престол? Так что, к наследованию меня и не готовили… Не умри мой старший брат Николай, не пришлось мне на себя эти наследные вериги взваливать…

Семен шел с удочкой в руках и размышлял, что он, наверное, не стал бы жаловаться на то, что ему предстоит стать императором… Или стал бы? Кто знает. Хорошо там, где нас нет…

– Вот здесь, пожалуй, и остановимся, – скомандовал великий князь. – Говорят, место это самое тихое, к берегу удобно спускаться и, главное, не для нас, конечно, а для охраны, несмотря на кусты, вдоль берега, никто не сможет незаметно сюда подобраться.

Цесаревич присел на раскладной стул, а Семен – прямо на траву.

– Еще один стул! – произнес наследник, не поворачиваясь, и тут же по цепочке передали второй складной стул, на который усадили казака.

Надо сказать, не очень удобный, потому что просто сидя где-нибудь повыше на берегу, ловить рыбу было бы куда сподручнее. Но не тот сейчас момент, чтобы харчами перебирать. Да и никуда не денешься от того, что в самом хорошем деле всегда отыщется какая-то заноза, мешающая полному счастью.

А к вечеру Семен варил на костре уху для наследника короны. Особенно ему свободы в этом деле не давали, потому что в ногах у него постоянно путался личный повар его высочества и говорил под руку.

– Много соли! Много перца! Нельзя его высочеству такое блюдо. У него может разболеться живот.

Тут он ничего не мог поделать, не жаловаться же в самом деле цесаревичу на повара.

С горем пополам сварили уху. Рыбы почему-то оказалось больше, чем наловили Семен с великим князем. Видно, на рыбалку поодаль послали кого-то из его свиты, на всякий случай. Но оно и к лучшему, потому что рыбы много не бывает, и уха получилось наваристой. Так что, и на свиту хватило.

Ночевать казака великий князь попытался оставить в своем шатре, но Семен со всевозможными отговорками уклонился. Попросил.

– Дозвольте на сене поспать?

– Дозволяю, – улыбнулся его приятель «голубой крови», – сам знаю, как это приятно. Мог бы и я на сено…

– Ваше сиятельство, – вмешался Шувалов, – враждебная страна.

– Какая же она враждебная! – мягко укорил цесаревич.

– Хорошо, просто чужая. Но вы уж, будьте любезны, в шатре вам постель постелена.

– – Я и вправду сегодня устал, пойду, пожалуй, – согласился великий князь.

Теперь русский военный обоз ехал по Румынии. Семен на второй телеге, – на этот раз он поостерегся дремать, с любопытством поглядывал по сторонам.

Но вот первая телега замедлила движение. Семен вскинулся: что там такое?

– Цыгане! – крикнул ему казак-возница.

Он остановился как раз на повороте дороги и видел то, чего другие обозные увидеть не могли.

Хорунжий по-прежнему ехал в богатой турецкой карете, смирившись с тем, что казаки на первых телегах могут увидеть то или того, что ему, к сожалению, недоступно, если он хочет при этом отдыхать. Но, с другой стороны, он так устал, что, в конце концов, махнул рукой на такие мизерные преимущества. Подумаешь, казак пообщался с цесаревичем! У него ведь ума не хватило, попросить у великого князя что-нибудь для себя. А наследник престола вряд ли станет забивать себе голову знакомством с каким-то рядовым казаком. Был, и нету. В любом случае, Гречко при дворе не служить, а с цесаревичем, где он еще может встретиться?

Но случившееся событие заставило хорунжего посмотреть другими глазами на казака Гречко. Сразу видно, хоть и молодой, но справный. За собой следит, за оружием следит. А как он лихо добыл пленного, когда полк стоял под Ардаганом!

А как он вместе с другими казаками проявил себя при рейде в Плевну! Сам генерал Скобелев его отдельно упоминал… Нет, что ни говори, Семен Гречко – справный казак.

Именно с того момента хорунжий и поглядывал на Гречко с интересом. Пора, пора его в младшие урядники переводить, заслужил парень, чего уж там!

Знал бы он, какие мысли в это время бродят в голове казака! Никакого отношения к прошедшей войне не имеющие. И даже мыслей о том, чтобы совершить очередной подвиг в голове Семена не было. Именно встреча с табором навела его на некую идею… Опасная идея, что и говорить, но если ее осуществление удастся, сбудется и остальное: то, о чем Семен мечтал. Он выведет новую породу лошадей. И, кроме, как привезти все, что нужно, с войны, у него не получится.