Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Дмитрий Бельский после свержения брата по чину возглавил Боярскую думу, но, видимо, только через несколько месяцев. И Глинские, ближайшие родственники великого князя, после смерти Елены утерявшие всякую власть, решили бороться вновь. Тогда же в темнице был по приказу Ивана Васильевича Шуйского убит Иван Бельский – для Глинских это был удобный момент, чтобы повлиять на Дмитрия Федоровича. Была устроена тайная встреча в Воробьево, где жила пожилая бабушка Иоанна, мать Елены, Анна Глинская.

Дмитрий отправился один, на всякий случай под дорожное платье надел кольчугу. Уже стоял май, но ночи были еще прохладными, пахло свежестью и весной. Пока ехал, вспоминал покойного Ваню, с ужасом осознавая, что остался один из их большой и крепкой семьи. Судьба Семена, ускакавшего тогда, вместо того чтобы броситься к русскому стану, его более не интересовала, но Ваню он любил и относился с почтением, словно не он, а Иван был старшим братом. Горький ком встал в горле, и гнев закипел внутри. Вздохнув, Дмитрий перевел дыхание и погнал коня быстрее. Никаких доказательств, что Шуйские причастны к смерти Вани, нет, но, как бы там ни было, это произошло по их вине, и теперь он вынужден заседать на почетном месте в думе, каждый день видеть их спокойные, сытые, ненавистные ему рожи.

«Ничего, Иван Васильевич, сочтемся еще!» – мстительно думал Бельский.

На подъезде встретил Юрий Глинский, младший брат покойной Елены.

– Поторопимся, князь! – сказал коротко и, развернувшись, резво погнал коня.

В темной горнице низкого резного терема уже (к изумлению Дмитрия) были бояре Иван Григорьевич и Владимир Васильевич Морозовы, Михаил Глинский, еще один брат Елены, и бабушка великого князя Анна Глинская. Ей было уже за пятьдесят, но лицо ее было по-прежнему свежим и молодым. Заглянув ей в глаза, Дмитрий невольно вспомнил покойную Елену, ее дочь – такой же тяжелый, холодный, строгий взгляд.

Все присутствующие поприветствовали Дмитрия Федоровича, он склонил голову в ответ. Первое слово сказала Анна Глинская:

– Мы ждали тебя, князь. Медлить больше нельзя!

Женщина говорила с сильным литовским акцентом, пронзая Дмитрия Федоровича насквозь своим колким взглядом. Выдержав паузу, продолжила:

– Пора всецело взять власть в руки, коли ты глава думы! Верно, князь? И пока будет жив сильный лидер Шуйских, не видать тебе этой власти!

«Сами хотят того же ведь! Своего не упустят!» – размышляя, думал Дмитрий, ноздри его мясистого носа широко раздувались.

– Пора отомстить этому старому черту Шуйскому! – сказал вдруг Юрий решительно. – Это он убил твоего брата! И по его приказу отравили Елену!

– Коли Шуйских получится отстранить, слово ваше наравне с моим будет, – обещал Дмитрий, согласно кивая. – Осталось подумать, как сие совершить!

– Мы обо всем позаботились, – с довольной ухмылкой кивнул Михаил Глинский.

И уже вскоре, в ночь на четырнадцатое мая, когда Иван Васильевич Шуйский вернулся с боярского застолья, он, полупьяный, стянул сапоги, скинул на пол кафтан и, как подкошенный, рухнул на свою кровать, мгновенно крепко уснув. Но утром князь не проснулся. Слуги увидели его бездыханное, окоченевшее тело и подняли крик – позваны лекари, стража.

К приезду его сына Петра тело постарались привести в пристойный вид и уложили на лавку, но труп вскоре уродливо раздуло. Петр привел своего четырехлетнего сына, названного в честь деда – Иваном. Мальчик смотрел на бездыханное, посиневшее тело Ивана Васильевича и никак не мог понять, за что отравили деда? В отравлении не сомневался даже ребенок, ибо труп очень скоро позеленел.

Смерть могущественного брата Василия Немого не смогла сместить Шуйских, как ожидали заговорщики. Его место в думе, наравне с Дмитрием Бельским, занял Андрей Михайлович Шуйский, тот самый, которого Елена когда-то бросила в тюрьму из-за подозрений в измене и тот, который до нитки обобрал подвластные ему города Новгород и Псков. Дмитрий оказался слаб, нерешителен и не оправдал ожиданий союзников. Глинские поняли, что промахнулись, и, боясь мести за явное убийство Ивана Васильевича, покинули Москву. Скрытая борьба за власть продолжилась…

1543 год. Москва

К тринадцати годам государь Иоанн Васильевич выглядел значительно старше своих лет. Высокий и хорошо сложенный, внешность имел приятную – большие выразительные глаза, тонкий, тяжелый византийский нос – наследство бабушки, Софьи Палеолог. На подбородке, щеках и над верней губой был виден юношеский черный пушок.