Николай Дмитриев - В грозный час

Как ни странно, ожидания Тимохи не оказались пустыми. Довольно скоро на опушке недальнего леска показались всадники, а затем в поле выехало десятка три татар. Казак заметил, что одеяние одного татарина вроде бы отличается от других, и опрометью метнулся к атаману.

– Батька, дозволь татарву ущучить!

Черкашенин, принявшийся было пробовать воду из только что вырытого колодца, недовольно оторвался от привязанной к журавлю бадейки:

– Какую ещё татарву?

– Так там, из леса выехали, – замахал руками Тимоха. – Их немного!

– Немного?.. – переспросил атаман и покосился в сторону сооружённой на скорую руку жердяной выгородки, где сидели захваченные вчера в плен ордынцы.

Затем Черкашенин сам подошёл к бойнице, долго следил за сновавшими вдалеке татарами и, наконец приняв решение, повернулся к сгоравшему от нетерпения Тимохе:

– Ладно, давай. Прихвати пару этих гулён, порасспросить не мешает, чего там хан удумал.

Тимоха тут же сорвался с места, и спустя малое время сотня казаков, разведя пару возов у задней стены град-обоза, через эти временные ворота намётом вылетела в поле. Тимоха уверенно повёл их вокруг холма, но когда казаки пересекли поле и подскакали к тому месту, где Чуев высмотрел богатого татарина, никаких ордынцев там уже не было. Правда, возле мокрых бочажин то там, то там густо разрослись кусты, и Тимоха, предположив, что татарва укрылась за ними, вывел следовавшую за ним сотню к ближайшему перелеску, отрезая пути отхода ордынцам, которые наверняка постараются удрать.

И тут случилось то, чего Тимоха, занятый поиском своего татарина, никак не ждал. Внезапно из-за леса показались татары и, едва увидев казаков, пошли намётом, с двух сторон охватывая Тимохину сотню. От неожиданности Чуев растерялся, но его казаки сами поскакали навстречу и сшиблись с ордынцами, закружившись на одном месте. Схватка получилась скоротечной. На Тимоху наскочило сразу два татарина, но он ловко срезал одного, а когда второй шарахнулся в сторону, заметил, что ордынцы, посчитавшие было казаков лёгкой добычей, сейчас уходят вскачь назад к лесу.

Казаки их не преследовали, и Тимоха, собрав сотню, повёл её подальше от опасного леса, из которого снова могли выскочить ордынцы. Насколько мог понять Чуев, татары выслали свои летучие отряды, чтобы прощупать местность вокруг град-обоза, и как обернётся для казаков другая неожиданная встреча, приходилось только гадать. Все мысли о богатом ордынце враз вылетели из головы Тимохи, дальше он вёл сотню с большим бережением, стараясь держаться поближе к гуляй-городу и одновременно высматривая, нет ли ещё где татарвы, поскольку хорошо знал, что спрос будет с него.

Однако никаких стычек больше не было, и Тимоха хотел уже возвращаться, как вдруг увидал скрывавшуюся в зарослях группу татар. Судя по всему, они прятались, и это решило дело. Казаки с гиканьем понеслись к зарослям, ордынцы тут же порскнули в разные стороны, а скакавший первым Тимоха, заметив мелькнувший впереди цветастый халат, немедля погнался за ним. У Чуева мелькнула мысль, что это может быть тот самый татарин! Она заставила казака нахлёстывать коня, но беглец, вместо того чтоб ускакать, спрыгнул с седла, дав дёру к зарослям, и Тимоха сразу догнал его.

Ожидая сабельного удара, ордынец согнулся, закрывая руками голову, но вместо этого Тимоха на всём скаку схватил татарина за шиворот и – откуда сила взялась – одним махом перекинул через коня, а затем погнал прочь от зарослей, опасаясь, как бы оттуда не выскочили выручать пленника. Однако то ли в кустах никого не было, и татарин просто хотел там спрятаться, то ли ордынцы не рискнули показываться, но за казаком никто не гнался, и Тимоха малость придержал коня. Его сотня, рассеявшаяся было по полю, быстро собралась, и Чуев в опасении, что татары могут налететь сами, повёл казаков к град-обозу.

По возвращении Тимоха немедля выложил атаману всё, как было, особо напирая на то, что ордынцы так и рыщут вокруг гуляй-города, а затем с гордостью представил Черкашенину самолично взятого пленника. Татарин, схваченный Тимохой, выглядел странновато. Его жёлто-голубой полосатый халат с узорочьем по отвороту был подпоясан цветистым кушаком, а на голове, едва не падая, косо сидела остроконечная шапка, отороченная мехом. Удирая, он потерял саблю, и теперь пустые ножны болтались у него на поясе. Разглядывая бранца, атаман догадался, что это не воин, а серветник [100] Скатертник, слуга. , и усмехнулся: