Николай Дмитриев - В грозный час

Князь же, подняв полк наконь, повёл его уже разведанными стёжками к той опушке, которую намеревались обойти татары. Воевода рассчитал правильно. Когда его дворяне вышли к краю леса, татарский отряд, пошедший в обход, оказался рядом. Опасаясь, что ордынцы вот-вот их заметят, Шереметев не стал дожидаться, пока полк развернётся в поле, а с ходу бросил своих конников вперёд. С криками и разбойничьим свистом дворяне вылетали из-за деревьев и понеслись на татар. Ордынцы, видимо, никак не ждавшие нападения, после нескольких жёстких стычек неожиданно стали уходить.

Однако опытный воевода Шереметев, хорошо знавший татарские повадки, немедля осадил коня и, размахивая саблей, выкрикнул:

– Давай назад!.. Татарва заманивает!

Услышав воеводу, дворяне, вместо того чтобы гнаться за ордынцами, стали поворачивать и вскоре снова скрылись в лесу, уводя с собой пяток захваченных в плен татар. А тем временем, пока у одной опушки происходила напряжённая схватка, с другой стороны леса, выйдя туда по приказу воеводы и укрыв свою полусотню в чаще, Иван Алалыкин выжидал. Он внимательно следил, как зачем-то кружившая в поле группа татар подъезжала то к одному перелеску, то к другому, и в конце концов сообразил, что ордынцы высматривают, нет ли там московитов.

Уяснив это, Алалыкин понял, что ждать дольше незачем, и взмахнул рукой. По этому знаку его полусотня вылетела из леса и с гиканьем помчалась на ордынцев. Татары, едва увидав выносящихся из-за деревьев всадников и явно не зная, сколько всего московитов, тотчас завернув коней, бросились наутёк. Неудержимо рвавшиеся в схватку дворяне погнались за ними, но расстояние оказалось значительным, и вдобавок татары разделились, после чего часть из них стала уходить обратно вдоль опушки, а ещё с десяток врассыпную поскакали прямиком к видневшемуся невдалеке перелеску.

Среди татар, уходивших в сторону перелеска, особо выделялся один. У него был богатый доспех, блестящий, украшенный кисточкой шлем и заметный издали шитый золотом чепрак. Боярский сын Иван Алалыкин положил на него глаз и, нахлёстывая коня, поскакал вдогон. Резвый аргамак татарина летел через поле, но и конь Ивана тоже был очень неплох. Однако расстояние между ними помалу начало возрастать, и Алалыкин было подумал, что ордынец сумеет уйти, но тут копыто у аргамака татарина попало в чью-то нору, отчего споткнувшийся конь грохнулся наземь.

Похоже, татарин успел выдернуть ноги из стремян, и аргамак не придавил его, но, падая, всадник, видимо, сильно ударился, и потому, когда Алалыкин подскакал к нему, ордынец только и успел, что, мотая плохо соображавшей головой, малость приподняться. Одним махом спрыгнув с седла, боярский сын навалился на татарина, заломил ему руки, обезоружил, а когда ошеломлённый внезапным падением пленник сумел встать на ноги, Алалыкин, сдёрнув притороченный к седлу аргамака аркан, уже вязал бранца, чтобы немедля волочь его в чащу, туда, где находился полковой стан.

На лесной поляне стоял гомон. Возбуждённо переговаривались люди, храпели и ржали кони, а местами слышалась брань. Стан сворачивался, и когда Алалыкин узнал, что полк тоже имел стычку с татарами, он поспешил к воеводе. Шереметев, услыхав про взятого в плен богатого мурзу, сам пошёл туда, где спешивалась только что вернувшаяся полусотня. Когда Иван привёл князя к татарину, того только-только развязали, заодно сняв кольчугу и всё убранство. Похоже, после сбивчивого рассказа Алалыкина воевода решил, что попался какой-то важный пленник, однако, увидав ордынца, князь был явно разочарован.

– Это что, это и есть твой большой мурза? – пренебрежительно сказал Шереметев, глядя на сильно помятого и ещё толком не пришедшего в себя татарина.

– Нет, я маленький мурза, – прохрипел советник Девлет-Гирея и низко опустил голову, словно стремясь выказать некую покорность.

– Да на кой он? Веди к остальным бранцам, – решив не тратить время на расспросы, велел Алалыкину Шереметев и то ли для пояснения, то ли из гордости добавил: – Мы вон астраханского царевича Хаз-Булата в полон взяли, так что будет кого большому воеводе показывать…

Договорив на ходу, Шереметев уже думал о том, что сейчас, пока татарва мешкает, надобно тайком, распадками, уводить полк в гуляй-город…

Тимоха Чуев с самого утра торчал возле бойницы гуляй-города, высматривая, не появится ли где татарский разъезд. Казаку не давала покоя удача, выпавшая вчера на долю дворянина, исхитрившегося прихватить прямо в поле богато разодетого мурзу. Последнее время атаман держал казака при себе, и Тимоха решил, что негоже ему теперь одеваться по-простому. Вот только для того, чтоб купить добрый чекмень, денежек не было. Зато словить пленника познатнее было очень даже способно. Задумав такое, Тимоха уверовал в удачу и теперь зыркал во все стороны, приглядываясь, не покажется ли где какой ордынец.