Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

Мы, под имевшиеся у нас на фирме средства предприятия, которые мы, несмотря на отказ Козлова платить за наши услуги, так и не тронули, дали гарантию оплаты расходов на лечение. С самолета Валерия Павловича снимали с посторонней помощью, разрешив мне пройти на летное поле через границу. Уже через месяц Ганженко возвращался домой сам, увозя с собой купленные им самим электроинструменты. Лечение проходило ежегодно, даже когда он уже уехал из Красноярска-26 и работал в Москве на предприятии Космические системы связи. Со временем он был снят проф. Хайтом с учета. Однако вскоре болезнь дала рецидив, и лечение пришлось возобновить. Профессору Хайту удалось продлить жизнь Валерию больше, чем на 15 лет. Все эти годы мне, а после моего отъезда – Леше Петрову, приходилось ему помогать.

Продолжаю заботиться как об официальных делегациях, так и о различных гостях. В конце 1994 года Торгпредство попросило меня заняться одной делегацией из Алтайского края. В составе делегации был и глава администрации Усть-Коксинского района, которого я однажды встречал во время поездки к мараловодам. В одну из свободных минут он подошел ко мне и спросил, знаю ли я Наталью Бондарчук, дочку известного русского артиста и режиссера С.Ф. Бондарчука. Я её не знал и никогда с ней не встречался. Гость удивился. Оказывается, она возглавляла в России фонд наследства семьи Рерихов и просила его при встрече со мной передать, что Дэвика Рерих скончалась несколько месяцев назад и, особо, что ей в это время было 86 лет. Ай да Дэвика, ай да ведьма! Даже с того света она шлет мне весточку!

Накануне выборов 1996 года к нам в Эссен приезжает Витя Богатый. Он продолжает выяснять все обстоятельства бегства своего брата, в предательство которого он не верит. Сообщает, что, оказывается, Толина жена – Наташа состояла на особом учете, как очень сильный экстрасенс. Повлияло ли это обстоятельство на бегство, никто не знает. Виктор также признался, что он участвовал в создании ЛДПР совместно с В.В. Жириновским и А.Д. Венгеровским и, по их общему решению, не вступая в ряды партии, был ее казначеем. Он сказал, что, в случае победы на выборах, ЛДПР планирует создать беспартийное правительство из профессионалов. Предложил мне дать согласие на участие в правительстве в качестве главы космического или внешнеторгового ведомства. Ира даже рассмеялась. Высказав свою нелюбовь к шутовству Жириновского, я воздержался от каких-либо решений или обещаний. После возвращения в Москву я пытался разыскать Виктора, но тщетно. Никаких новостей ни о Викторе, ни об Анатолии я больше не слышал.

После возвращения из очередного отпуска в Москву рассказываю Хоффманну и фрау Браунер, что успел распределить нашу собственность между детьми. Недостроенный загородный дом, землю под который раздобыл Костя, и строительство которого он же контролирует – Косте. Нашу трехкомнатную квартиру в Кунцево – Насте. Фрау Браунер одобряет, а Хоффманн интересуется, какие документы я подписал с детьми. Отвечаю, никакие. Он, собирающийся уйти на пенсию, в ужасе. Незадолго до этого потерявший жену, он продал старый большой дом, купил меньший, а излишне оставшиеся деньги распределил между своими двумя детьми, но подписав с ними кредитные соглашения-обязательства. Они выплачивают ему проценты с этих сумм (чуть меньшие, чем банковские) и обязуются, по первому требованию, вернуть ему эти деньги. Что же, по его мнению, будет, если дети не захотят нам с Ирой в старости помогать. По моему мнению, мы будем виноваты сами – плохо воспитали детей. Он не согласен. Фрау Браунер смеется: – как же вы, такие разные, столько времени проработали вместе. Разница между русскими и немцами, несмотря на общность деловых взглядов, огромная.

К этому времени отношения между Лицензинторгом и Литинтерном, как я и предполагал, ухудшились. Акции Литинтерна, принадлежащие МВЭС, были проданы частным лицам. В формулировке распоряжения о создании Литинтерна каким-то чудным образом исчезла фраза о бесплатном предоставлении арендных помещений. Стоимость аренды начала возрастать. Кроме того, обе эти организации прекратили давать какую-либо работу своей дочке в Германии – Техноуниону. Лицензинторгу же для развития своей деятельности требовались кредиты. В этой связи, предварительно обсудив все детали с Земсковым, я предложил Ферроштали и АвтоВАЗу выйти из общества. Мы сели с Фёлькером и Хоффманном и просчитали различные варианты. Так как каких-либо заказов от Ферроштали и АвтоВАЗа не ожидалось, было ясно, что чем скорее они выйдут из общества, тем выше будет сумма возврата из уставного капитала. Я не скрывал перед партнерами, что, в случае их выхода, буду предоставлять своей материнской фирме кредиты по более выгодным условиям, чем их можно получить в России.