Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

Летом Ира уезжает в Москву помогать матерям и детям. По ее возвращению Мешковых уже не будет в Германии, поэтому прошу, чтобы она пригласила их на ужин, якобы по поводу своего отъезда. Ира не очень любила Зою с одного из первых наших совместных ужинов, когда та сделала Ире замечание, что у них дома картошку не раскладывают из кастрюли, а предварительно выкладывают в блюдо. Тем не менее, позвала. Посидели вполне мирно. При смене блюд Зоя Мешкова спрашивает: Игорь. Скажи честно, сколько ты заплатил Малышеву и Фёлькеру, чтобы остаться вместо Валерия. Ира молча встала и к столу больше не вышла. Я повернулся к Мешкову: Ты меня знаешь 20 лет. Как ты мог позволить своей жене такой глупый и оскорбительный вопрос? Несмотря на их попытку представить этот вопрос шуткой, вечер был испорчен.

Мешковы уезжали на проданном им служебном Мерседесе рано утром в Травемюнде. Оттуда паромом в Петербург. Вещи были отправлены раньше. Утром Фёлькер звонит мне проверить отъезд Мешкова и приглашает в узком кругу (он, Хоффманн, фрау Браунер и я) отобедать. Радовались они, как дети. Я никогда ни до, ни после не видел их такими подвыпившими. Оказалось перед своим отъездом Мешков проел им всю плешь, требуя скидки на Мерседес и уговаривая списать всю мебель и электрооборудование, которые за год до этого были приобретены для оснащения его квартиры. Феррошталь пошла на всё, лишь бы он больше не задерживался в Германии.

На следующий день садимся с немецкими управляющими и Алексеем Петровым, как российским управляющим ФерроВАЗа, для решения вопросов оптимизации расходов. Решаем, что Техноуниону достаточно одной комнаты. Комнаты Хоффманна и фрау Браунер оплачиваются Техноунионом только на 1/4. ФерроВАЗ из помещений, которые он арендовал в здании на противоположной стороне улицы, переезжает в наше здание и полностью несет расходы по его аренде и обслуживанию. Техноунион компенсирует только часть, пропорциональную занимаемой площади.

Как назло, после отъезда Мешкова руководители фирм МББ, Дорнье и Эрно, которые я продолжал посещать, один за другим стали мне предлагать у себя должности ведущего специалиста или начальника отдела по работе со странами СНГ с окладами, сравнимыми с тем, что я получал на Техноунионе. Пришлось отказаться. Тем не менее, Президент Эрно доктор Витс по пути в Кёльн заехал ко мне и вновь предложил подумать о переходе к нему на Фирму. Он сказал, что уважает мое чувство корпоративного патриотизма, но в жизни происходят разные изменения и, поэтому, на его фирме место для меня всегда найдется.

Буквально в эти же дни ко мне приходит письмо из Финляндии от одного из известных кадровых агентств. По ошибке, считая, что это деловое письмо на фирму, Дитер Хоффманн вскрыл его. Прибегает с выпученными глазами и просит при нем прочитать его. Агентство информирует меня, что известная американская фирма McDonnell Douglas Aerospace объявляет конкурс на вновь открываемую должность члена правления фирмы – директора по работе со странами СНГ и восточной Европы с размещением бюро в Праге. Для конкурса приглашаются граждане США и Европы, владеющие английским и русским языками (знание также и других языков желательно) и имеющие коммерческий опыт работы в области авиации и космонавтики. Специфические требования к кандидатам прилагаются на двух листах. Спрашиваю Дитера о его мнении. Он ставит птички в тех местах, где, по его мнению, я отвечаю этим требованиям. Всё, кроме гражданства, выглядит очень обнадеживающе. Звоню автору письма. С сомнением спрашиваю о правильности адресата, т.е. знают ли они, что я российский гражданин.

Оказывается, моя кандидатура была предложена для этого места как ДЛР, так и немецкими фирмами МББ и Дорнье. Фирма МакДоннелл знает, что у меня есть бессрочная виза и неограниченное право работы в ФРГ, что можно рассматривать, как немецкое гражданство. Кроме того, имеется даже предварительное согласие фирмы на мою кандидатуру. По моему первому слову фирма готова приобрести мне авиабилеты, чтобы я прибыл к ним на собеседование и знакомство с руководством. Хоффманн слушает этот разговор и откровенно говорит, что такие предложения поступают, может, один раз в жизни. В качестве минуса обращает внимание, что, если я соглашусь на поездку, Феррошталь примет к сведению мою готовность покинуть нашу фирму в случае получения выгодного предложения. Тогда, даже в случае отрицательного решения американцев, немецкие владельцы Техноуниона подумают либо о другой кандидатуре российского директора, либо о полном закрытии фирмы. Желание попробовать себя на новом поприще борется со страхом оказаться перед разбитым корытом. Звоню и советуюсь с Земсковым. Он готов акцептовать любой мой выбор, но, конечно, хотел бы сохранить меня на Техноунионе. Борюсь сам с собой несколько дней. Решение было принято после того, как Фёлькер и Хоффманн объявили о значительном повышении моего оклада, что они согласовали с Александром.