Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

После этого Хоффманн неоднократно интересовался, не жалею ли я о принятом решении. Кто его знает, что произошло бы позже. Ведь уже в конце 1996 года фирма МакДоннелл прекратила свое автономное существование, слившись с фирмой Боинг.

Продолжаю заниматься различными товарами народного потребления для Индустрии Сибири и отдельными, изредка попадающими, проектами. По просьбе барнаульцев изучаю вопрос открытия оффшорной фирмы в Лихтенштейне. Т.к. предстоят сделки между Техноунионом и оффшорной фирмой, а моя подпись с обеих сторон не желательна, получаю их согласие на оформление Иры уполномоченным этой фирмы. В феврале 1995 года едем с Ирой туда. Заехали в Баден-Баден, где уже вовсю цвели крокусы и гиацинты. Поскольку погода стоит прекрасная, решили после немецко-швейцарской границы ехать не по автобанам, а по второстепенным трассам: лучше увидеть красоты. К вечеру по пустой, очень узкой и не огражденной дороге поднимаемся на последний перевал. Там загорожено. Объявление – Туннель закрыт! Раньше нигде никаких объявлений не было. Безобразие! Высаживаю Иру и, кое-как разворачиваюсь на этой дорожке. К этому времени потемнело и начало подмораживать. Под постоянное верещание Ирины очень медленно спускаемся. Справа скалы, слева обрыв. Из-за постоянных серпантинов фары освещают только ближайший путь. Когда выбрались на автобан, моя спина была мокрой. В Вадузе в гостинице за завтраком встретили группу россиян. В тренировочных костюмах, с золотыми цепями на шеях, переговаривающихся только матом. Не выдавая нашей национальности, поспешили покинуть такой уютный ночлег.

Лихтенштейнскому юристу откровенно рассказали, что, хоть мы открываем фирму на свое имя, ее собственниками, де факто, являются другие люди. Дали ему их координаты и попросили вести дела фирмы таким образом, чтобы к нам не было претензий.

Обороты с сибиряками росли достаточно быстро. Помимо кухонных комплектов, как стандартных, так и изготовляемых по индивидуальным спецификациям с предоплатой, начал поставлять и другую мебель. Мне пришлось посетить много мебельных фирм Германии, чтобы обсудить возможности представления их интересов в России. Всё безрезультатно, пока меня не пригласили в город Падеборн, где я, как мне сказали, должен быть принят очень важным человеком, который примет окончательное решение. Едем вместе с Ирой. Она ещё не бывала в этом зеленом уголке Германии. Фирма поселила нас в гостиницу, размещенную в средневековом замке. В кровати ХУ века мы едва помещались. В номерах и коридорах стояли рыцарские доспехи. Скрипы досок и мебели, а также звуки сверчков не давали спать. Нас принимает господин Демут, наш сверстник, который к этому времени своими силами сколотил свою собственную империю. Ему принадлежали почти 40% мебельной индустрии в Германии, 20% – в Италии, почти 50% – в Польше и около 70% – в Румынии. Разговоры были не только приятными, но и плодотворными: он дал поручение своим фирмам поставлять Техноуниону для России с большой скидкой. То, что он человек неординарный, мы убедились очень скоро. На Ирин день рождения он приехал в Эссен с необычайно красивым дизайнерским букетом и позвал нас в ресторан. Отказавшись от ресторана мы, в свою очередь, позвали его к себе и угостили по-русски. Оказалось, наши дни рождения он выяснил у охранников, оформлявшим нам пропуска по предъявленным документам. Позднее я познакомил Демута со своими партнерами из Барнаула, Михаилом Круговым и Алексеем Плиско, которые ему организовали поставки мебельных березовых пиломатериалов, а также поездку по различным деревообрабатывающим предприятиям Сибири и Алтая.

Сдерживающим фактом была длительная транспортировка – товар партиями поставлялся на наш склад в Мюльхайм. Там накапливался, погружался в контейнеры, которые с перегрузкой в Польше железной дорогой шли в Барнаул. Как следствие, медленный оборот сокращал прибыль. Партнеры обратились к нам с просьбой предоставить им кредитную линию на 50 тыс. марок. Для начала я попросил принять меня в Барнауле и познакомить с их фирмой и ее учредителями. Они пригласили также и господина Омиди, политического эмигранта из Ирана, который имел в Эссене фирму по разборке списанных аварийных автомобилей. Запасные части б/у, снятые с этих машин он поставлял как в Иран, так и, через Техноунион, в Сибирь. В эту поездку, с согласия Малышева, я взял и Костю, который работал в тот момент в Литинтерне. Поездка была очень впечатляющей. После знакомства с руководством Кристалла в Барнауле мы самолетом вылетели в Усть-Коксу – районный центр, расположенный в святом для всех азиатов месте – долине Шамбала. Оттуда в горы, к реке Катунь на вертолете. Остановились на туристической базе, куда к вечеру съехались около десятка руководителей мараловодческих хозяйств. Часть из них на машинах, которые мы им поставили из Эссена. Угощали они нас знатно. Такого количества и таких вкусных пельменей я в своей жизни никогда не ел. Всё это сопровождалось приличной выпивкой. Костя даже стал волноваться: не поплохеет ли мне. Особенно мне пришелся по душе директор одного из совхозов – Вайнгартнер. Этнический немец, весом около 150 кг, веселый, громогласный, он руководил хозяйством на территории, превышающей Бельгию. Позже он купил через нас у фирмы Бомбардир дельтаплан с мотором двойной мощности, чтобы на нем облетать отделения совхоза, где паслись маралы. После поездки, собравшись с Фёлькером и Хоффманном, я рассказал им обо всем увиденном. Подсчитав, что доходы нашей фирмы от работы с барнаульцами уже превысили 500.000 марок, пошли на риск. Со временем Кругов со своей новой женой, на которую были записаны многие их барнаульские активы, перебрался в Эссен, снимал у нас помещение. Они вместе с сыном жены от первого брака неоднократно бывали у нас дома. Ира помогала им освоиться в Эссене. Неоднократно мы возили их по Германии, знакомя с достопримечательными местами. В Барнауле всем управлял Алексей Плиско. Мы же с Ириной ежемесячно подписывали с Круговым акты сверки финансового состояния оффшорной фирмы. Со временем жена Кругова, дочь в прошлом начальника ГАИ Кабардино-Балкарии, обвинила нас в воровстве денег с оффшорной фирмы и заставила мужа подать против Ирины судебный иск. Сама же бросила мужа и, присвоив их активы, вышла замуж за немца, железнодорожного рабочего, намного старше ее самой. Суд, не найдя никаких нарушений, нас оправдал. Мы отказались от оффшора, рекомендовав нашим партнерам управлять им самими. Наш лихтенштейнский адвокат отказался работать с ними и закрыл фирму. Хотя кредит полностью и не был возвращен, дополнительный доход нашей фирмы от его использования в течение двух лет превысил собственно сумму кредита.