Владислав Романов - Нефертити

— Где? Не знаю, — она вдруг наморщила лоб, — но вижу, что где-то далеко от родных мест. Буду вспоминать о тебе и плакать.

— Почему плакать?

— Потому что дороже и любимее тебя у меня на свете никого не будет, — голос её дрогнул, она не выдержала, бросилась к матери, обвила её шею.

Несколько мгновений они сидели обнявшись.

— Я должна тебе рассказать о том, кто передал тебе этот дар предвидения, — проговорила Нефертити. — Его звали Азылык...

Она произнесла это имя, и ветер пронёсся по комнате. Царица замолчала, прислушиваясь к тишине, потом улыбнулась.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Сетепенра.

— Я вспомнила...

— Что?

— Я вспомнила: когда пески были ещё за городской стеной, а не разгуливали по городу, все мужчины были влюблены в меня.

— И что тут такого? — не поняла дочь.

— Это было время жизни, а сейчас меня боготворят только духи.

Через неделю Нефертити умерла. Слугам пришлось два дня очищать от песка вход в усыпальницу Эхнатона, чтобы с почестями похоронить её. Из близких только дочь Сетепенра и жрец Шуад провожали её.

Ещё через двенадцать лет весь Ахет-Атон был погребён под песками.

Имя еретика Эхнатона, как и Нефертити, было вычеркнуто из всех книг и ни разу не упоминалось. И лишь в 1912 году новой эры археологи, раскапывая Ахет-Атон, наткнулись на мастерскую Джехутимесу, в которой и нашли тот поздний портрет египетской царицы с удлинённой шеей. Её фотографии облетели мир. Время забвения царицы Ахет-Атона закончилось. Она вернулась к нам.