Элиф Шафак - Стамбульский бастард [litres]

Юноша окинул взглядом проход, словно соображал, в какую сторону спасаться бегством.

– Я работаю на полставки в «Кактус-гриле», – пояснила Роуз, очень стараясь, чтобы до него наконец дошло. – Это большой такой ресторан, на втором этаже студенческого клуба. Я обычно за стойкой с горячим стою, ну, знаете, омлеты всякие, кесадильи. Это, конечно, ерунда, подработка, платят мало, но что делать. Это только так, временно. А вообще-то, я очень хочу стать учительницей младших классов.

Теперь юноша внимательно разглядывал лицо Роуз, словно хотел запомнить на будущее все подробности.

– Короче, там я, должно быть, вас и видела. – Роуз прищурилась и облизнула нижнюю губу, переключаясь на кошачий режим. – Я бросила занятия в прошлом году, когда родила, но сейчас стараюсь восстановиться.

– Да? Правда? – пробормотал юноша, но сразу осекся.

Если бы Роуз доводилось раньше хотя бы немножко общаться с иностранцами, она бы сразу поняла, что это рефлекс знакомства, когда ты не решаешься продолжать разговор на иностранном языке, боясь, что в нужный момент не подыщешь нужных слов или не сможешь их правильно произнести. Однако Роуз с ранней юности привыкла трактовать происходящее так, будто все говорило или в ее пользу, или против нее. Соответственно, она решила, что сама виновата в том, что юноша молчит, поскольку не представилась ему должным образом.

Она поспешила исправить ошибку и протянула ему руку:

– Ой, простите, забыла сказать, меня зовут Роуз.

– Мустафа, – назвался юноша и сглотнул так, что у него заходил кадык.

– Откуда вы родом?

– Стамбул, – отрезал он.

Роуз подняла брови c выражением некоторого ужаса. Если бы Мустафе доводилось иметь дело с провинциалами, он бы сразу понял, что это рефлекс недостатка информации, когда человек боится, что не очень хорошо знает географию или всеобщую историю. Роуз пыталась вспомнить, где же находится этот Стамбул. Это что, столица Египта или, может быть, где-то в Индии? В замешательстве она нахмурилась.

Мустафа же с ранней юности боялся двух вещей: утратить контроль над своим временем и перестать нравиться женщинам. Поэтому он решил, что наскучил девушке, не сумев сказать ничего интересного, и, раз уж такая неудача, поспешил завершить разговор.

– Был рад знакомству, Роуз, – произнес он, растягивая гласные, с мягким, но явно слышимым акцентом. – Мне пора…

Он проворно поставил обратно банки с нутом, посмотрел на часы, схватил корзинку и пошел прочь. Удаляясь, пробормотал «пока-пока» и потом еще раз, словно собственное эхо, «пока-пока». И исчез.

Покинутая таинственным собеседником, Роуз вдруг осознала, как долго проболталась в супермаркете. Она взяла пару банок нута, в том числе оставленных Мустафой, и поспешила к кассе. Проходя мимо полок с журналами и книгами, она заметила кое-что очень нужное: «Большой атлас мира» с подзаголовком: «Флаги. Факты. Карты. Незаменимый помощник для родителей, студентов и путешественников по всему миру». Она взяла книгу, нашла в указателе слово «Стамбул», раскрыла на нужной странице и ткнула пальцем в карту.

На парковке под жарким солнцем Аризоны стоял ярко-синий джип «чероки», 1984 года выпуска, в котором сладко спала ее дочка.

– Армануш, дорогая, мамочка вернулась!

Малышка пошевелилась, но глаза так и не открыла, даже когда Роуз осыпала поцелуями все ее личико. Мягкие каштановые волосы девочки были повязаны золотым бантом размером почти с саму голову. В воздушном зеленом костюмчике, с лиловыми пуговицами и тесемками лососевого цвета, она была словно маленькая елочка, которую наряжали в состоянии умопомрачения.

– Проголодалась? Мама тебя сегодня покормит настоящей американской едой! – воскликнула Роуз, складывая пакеты на заднее сиденье.

Упаковку кокосового маршмэллоу она оставила на дорогу. Поправила прическу перед салонным зеркалом, поставила самую любимую на тот момент кассету, прихватила пару зефиринок и завела двигатель.

– Представляешь, парень, с которым я только что познакомилась в супермаркете, оказывается, из Турции, – подмигнула Роуз отражению дочки в зеркале заднего вида.

Все в девочке было практически идеально: носик кнопочкой, пухлые ручки, ножки – все, кроме имени.

Родственники мужа захотели назвать ее в честь прабабушки. Как же Роуз сожалела о том, что не решилась перечить свекрови! Не лучше ли было бы дать ей несколько менее экзотическое имя? Например, Энни, Кэти или Синди. У ребенка должно быть детское имя, а «Армануш» звучало совсем не по-детски. В нем было что-то такое холодное, зрелое. Взрослой женщине оно, вероятно, и подошло бы, но… Неужели придется ждать, пока малышка превратится в сорокалетнюю даму и тогда, может быть, свыкнется со своим именем… Роуз закатила глаза и съела еще одну зефиринку. И тут ее осенило. С сегодняшнего дня она будет называть дочку Эми! В знак крещения малютке был послан воздушный поцелуй.