Юлия Верба - Троеточие… [litres]

Гуляешь на свежем воздухе, палкой с иглой на конце подбираешь бумажки – дело важное, и зарплата капает. Однажды ранним утром случилось чудо. Намазанная против солнца и веснушек сметаной Феня бодрым шагом, пока не жарко, шла по пляжу с мешком в одной руке и импровизированным гарпуном в другой. Она тыкнула торчащую у топчана бумажку и вдруг вытащила десять рублей! Вот это удача! И Феня Сергеевна стала выходить не на работу, а на охоту за сокровищами. В удачные дни можно было найти пляжное полотенце, модную косынку или складной стакан, про детские игрушки она вообще не вспоминала – их было много. Теперь, приезжая в Одессу, Феня с торжественным лицом вынимала, помимо фирменных сдобных пирожков, свою добычу и одаривала трофеями и внучек, и сына с невесткой.

– А что это? – настороженно спросила Люда, разворачивая вязанку, на которой с мясом и нитками были вырваны пуговицы.

– Ну… – засмущалась Феня, – не знаю, может, муж кому-то так любовь показывал. Ты бери, не стесняйся. Вещь отличная, а пуговицы другие пришьешь.

– Вы это тоже на пляже нашли? – продолжала допытываться Люда.

– Почти. Рядом.

– Рядом с пляжем, в кустах, что ли? – Людка брезгливо отодвинула кофту.

– Каких кустах? На мусорке вот с самого краю лежала. Я ее постирала, между прочим. – Феня решительно подвинула подарок. – Хоть бы примерила.

– Муся… – вздохнул Толик. – Мамуся, давай я тебе дам денег.

– Зачем? У меня отличная пенсия, и зарплата, и книжка…

– Я знаю, – скрипнул он зубами. – Сколько тебе нужно в месяц, чтобы ты так больше не делала.

– Да как – «так»?! – вспыхнула Феня.

– Не рылась в мусорках! – рявкнул Верба.

– Да можно подумать! Аристократ нашелся! Людям не надо – они вынесли. Другие взяли!

Феня не понимала, почему ее такое прибыльное хобби так огорчило сына.

Соревнования в яхт-клубе теряли смысл – Верба на своем «Алмазе» выигрывал все подряд. Правда, на Балтике в прошлом году они заняли третье место, потому что поменяли правила. Гандикап – учет различных факторов и коэффициентов, который может повлиять на результаты финиша. Например, ты пришел первым, но с учетом коэффициентов тебе добавили еще пять минут, и ты оказался третьим. Толик все равно негодовал:

– Значит, надо было на час всех вставить, чтобы по-любому первые! Вон у Ленина брат в царя бомбу бросил, а он экзамены в гимназии на отлично сдал! Представляешь, как его там валили?

– А может, при царе учителя были порядочные? Дворяне все-таки, с кодексом чести, – невозмутимо поддразнивала его Люда.

Но этим летом Верба решил далеко не ходить и выиграть кубок Черного моря – вторые по престижности соревнования Союза. Тем более в родной акватории. Кубок проходил с 1981 года под эгидой газеты «Водный транспорт». В прошлом году, пока Тося был на Балтике, дома поставили рекорд по количеству участников – больше ста яхт и тысяча яхтсменов, правда, гонялись все в разных группах и классах. После Балтики Толик Верба получил к своему кандидатскому диплому другую заветную корочку – «Мастер спорта международного класса» и еще до старта «делал нервы» остальным участникам.

100 миль гонки от яхт-клуба до острова Березань, потом Каролино-Бугазская коса и обратно в Одессу.

Он выиграет, несмотря на шквал с ливнем, который ломал мачты и рвал паруса.

«Ну сколько можно? Вечно вся драка за второе место», – ворчали коллеги.

А потом, в те самые августовские пять дней затишья между гонками, Толик вдруг решит провести время с семьей. Это будет первая совместная поездка с женой и детьми. В Киев. Друзья, внезапно рванувшие из столицы, на все лето оставят свои ключи.

Вывалившись из поезда, дочки Вербы восторженно загалдят:

– Ого! Как чисто! Пап, смотри, они асфальт из душа моют!

– А почему он с хоботом? Что за наряд? – поинтересовалась Леся.

В августе 1986-го солдаты в костюмах химзащиты и противогазах мыли площадь у центрального железнодорожного вокзала. Шел четвертый месяц после взрыва на Чернобыльской атомной электростанции. Вся техническая интеллигенция, имеющая доступ к дозиметрам, в спешке вывозила жен и детей подальше от Киева. Но одесситы о такой напасти не знали и гоняли босиком по ботаническому саду и склонам возле лавры.

– Ну, что вам понравилось в столице больше всего? – спросит Нила.

– Андреевский спуск! Он похож на Одессу, – отрапортует Юля.

– Запах метро, – вдруг скажет Леся.

Горячий, металлический, с порывами ветра из тоннелей и двумя кругами света, с зубчатыми ступенями эскалаторов и прохладными голубыми жетонами с каштановым листом – метро было настоящим невиданным для Одессы волшебством.