Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

Неожиданно его снова вызвали на допрос. Локкарт приготовился протестовать, но Петерс был краток:

— Вы свободны и можете идти домой.

— Мне будут принесены извинения?

— Не усугубляйте ситуацию, в вашем положении торговаться не нужно.

Локкарт всё понял. Он хотел отправиться пешком домой в Хлебный переулок, благо это недалеко от Лубянки, но пошел дождь, и пришлось крикнуть извозчика.

«Осень началась, — подумал Локкарт, — в России осень всегда ранняя. В октябре в Москве уже снег бывает. Осенью жизнь замирает».

Он не видел Москву всего сутки, но за эти часы город изменился, притих, стал малолюдным. Одни граждане искренне переживали за жизнь раненного эсеркой Каплан Владимира Ильича Ленина и с тревогой читали бюллетени о здоровье вождя, опубликованные в газетах. Другие тихо радовались, надеялись, что Господь избавит Россию от тирана.

В доме Локкарта ждал полнейший беспорядок. Был обыск, и всё оказалось перевернуто вверх дном. Но самое ужасное было то, что отсутствовала Мура.

— Её забрали в ЧК, — шепотом сообщил дворник. — Спаси Господи! Что творят нехристи!

В тот же день Локкарт получил еще один удар. В Петрограде сотрудники ЧК ворвались в здание посольства с намерением обыскать помещение. На лестнице их встретил капитан Кроми, который исполнял обязанности коменданта здания. Он предупредил гостей, что посольство — это территория Великобритании. Над ним посмеялись. Тогда бравый капитан открыл огонь из револьвера и уложил троих чекистов, включая комиссара. Оставшиеся солдаты начали стрелять в ответ, и славный сын Альбиона нашел своею смерть на ступеньках посольства.

«Кроми, бедный малый, он давно мог уехать на родину, но почему-то остался в Петрограде. Особой надобности в нём не было, зачем было так рисковать?» — размышлял Локкарт. Он не знал, что Кроми вместе с капитаном Чаплиным готовил освобождение Севера от большевиков, перебрасывал туда добровольцев, выводил из строя британскую боевую технику на Балтике, сначала чтобы не досталась немцам, потом большевикам.

Кроми не посвящал Локкарта во все планы, понимая, что близость с большевистским правительством лишает его известного кредита доверия. Всю весну они общались только официально. Летом 1918 года когда неофициальный представитель Великобритании поменял свою позицию, их взгляды сблизились, но не настолько, чтобы быть откровенными. Рейли всегда служил передаточным звеном между ними. Было и еще одно звено в этом треугольнике — Мура. О её взаимоотношениях с Кроми Локкарт тоже не догадывался.

Теперь капитан Чаплин был в Архангельске, Рейли скрылся, Кроми нашел свою смерть, защищая суверенитет дипломатической территории. Триумвират заговорщиков распался.

Локкарт был потрясен известием о смерти военного атташе. Он был возмущен тем фактом, что большевики грубо попрали все нормы международного права и вторглись в здание посольства Великобритании. После ареста Диаманди это был уже второй вопиющий факт нарушения дипломатических устоев.

Но гораздо больше судьбы боевого товарища его волновала судьба Муры, которая томилась где-то в застенках ЧК. За время, прошедшее с момента её приезда в Москву, отношения между ними приобрели характер взаимной привязанности.

Локкарт удивлялся себе: как он мог эту женщину послать весной на опасное задание по сбору в общем-то второстепенной информации? Теперь он чувствовал, что жизнь без неё теряет для него смысл. Он осознавал, что только чувства к Марии Игнатьевне заставили его задержаться в Москве после высадки союзников, конечно и долг тоже, но чувства все-таки на первом месте. И вот теперь большевики придумали изощренную пытку, испытывать Локкарта на прочность, держа под арестом его любимую женщину.

Он направился в наркомат иностранных дел, там посочувствовали и рекомендовали обратиться к товарищу Петерсу.

«Латыш будет меня унижать, но ничего, главное, добиться освобождения Муры. Она ни в чем не виновата, она ничего не знала, — пытался уверить себя британский представитель, — может о чем-то догадывалась, но молчала, зачем это говорить? Она ничего не знала, и всё».

С этой мыслью он сам пошел на Лубянку к Петерсу.

Латыш внимательно выслушал Локкарта, положил в папку лист с заявлением о невиновности Марии Игнатьевны Бенкендорф и тут же достал другую бумагу.

— Хорошо, что Вы зашли, господин Локкарт, у меня как раз имеется ордер на Ваш арест.

— Это неудачная шутка!

— Совсем нет, это действительно так, Вы — глава контрреволюционного заговора дипломатических представителей против Советской власти, Вы изобличены показаниями других задержанных и будете преданы суду революционного трибунала.