Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

— Ты хотел сказать к консульствам? — перебил Петерс, — посольства сейчас в Архангельске, там белые.

— Ну да, разумеется, В Москве, я думаю, главный заговорщик — Локкарт, все остальные консулы. — не более, чем исполнители.

— Но у нас на Локкарта ничего нет.

— Вот это ничего и надо заполнить. Я немедленно встречусь с ним и постараюсь войти в доверие, — сказал Берзиньш.

Берзиньш и Шмидхен без предупреждения явились на квартиру к Локкарту. Анличанин был крайне удивлен.

— Вы зачем сюда? Это небезопасно!

— К нам это не относится, у нашего товарища кремлевский пропуск. Знакомьтесь, Эдуард Берзиньш, командир.

— Господин Локкарт, наш полк посылают на Север сражаться с англичанами. В ротах недовольство и волнения, никому неохота умирать в боях с лучшей армией мира.

— Любовь к жизни — похвальное желание! Но разве солдаты могут не выполнить приказ?

— Только в одном случае — если этот приказ будет отменен вышестоящим начальником.

— Выше Троцкого только Ленин.

— Но если Ленина и Троцкого не будет, на смену им придут другие люди, и они наверняка захотят восстановить отношения с союзниками и, самое главное, возобновить войну с Германией. Теперь, когда Мирбах убит, и посольство фактически не работает, ничего не может помешать этому плану.

— Кроме того факта, что Ленин и Троцкий живы-здоровы и находятся на своих постах.

— Поэтому я и предлагаю силами латышских стрелков сбросить большевистское правительство. Надо совсем немного, люди готовы, но основная масса пока нейтральна, нужно помочь солдатам деньгами, и они поймут, за кем надо идти.

— Сколько получает красноармеец денежного довольствия?

— От двухсот пятидесяти до трехсот рублей в месяц, ну и паек, разумеется.

— Неплохо! Ответственный советский работник получает не более пятисот рублей и без пайка, чего же вдруг солдатам бунтовать?

— Но советского работника не посылают умирать от английских пуль на Север.

— Резонно! Какой суммой Вы бы хотели располагать?

— Не менее двухсот тысяч рублей, это самое малое, тогда мы сможем удвоить каждому солдату месячное жалование и, поверьте он будет за это очень благодарен. Свергнув большевистскую верхушку, латышские части все как один отправятся воевать против немцев за свободу своей родины.

— Похвально, но мне нужны гарантии.

— Слово офицера!

— Ха, — ухмыльнулся Локкарт, — и где сейчас это слово? Слово к делу не пришьешь, с меня спросят отчет о потраченных суммах. Вы распишитесь в получении денег?

— Я готов к любым формам отчета, но лучший отчет — это дело. И еще, на случай нашей отправки на Север, не могли бы Вы дать некий документ, чтобы нашего человека пропустили к главнокомандующему, и он был бы уполномочен вести переговоры об условии сдачи полка в плен.

Локкарт, ничего не заподозрив, вырвал из блокнота листок бумаги и написал по-английски: «Прошу пропустить через английские линии подателя сего документа. Он имеет важные сведения для генерала Пуля», подписался — Локкарт. Латыши козырнули и собрались назад.

— С вами по остальным вопросам свяжутся, ожидайте! — сказал Локкарт.

Берзиньш, Шмидхен и Рейли встретились тихим августовским вечером в сквере. Было пустынно, тихо и очень грязно, здесь не прибирались с весны прошлого года. Рейли и Берзиньш шли по аллее, шуршали первыми опавшими листьями, вели серьезный разговор, Шмидхен немного отстал.

— Я подготовил искомую сумму.

Рейли приоткрыл саквояж, в котором были пачки денег.

— Сколько здесь?

— Пятьсот тысяч, отличная цена для такого дела. Каждому солдату дайте денег. Ой-вей, для них это будет праздник души.

Рейли неожиданно расхохотался.

— Щедро! — довольно улыбнулся Берзиньш.

— Английское правительство никогда не обманывает друзей. Вот, извольте тут расписаться в получении материальной помощи.

Берзиньш поставил подпись, закрыл саквояж. Латыши, отдав честь британскому агенту, пошли прочь.

Через час саквояж был уже в ЧК у Петерса.

— Не жалеют союзнички денег на контрреволюцию, — покачал головой председатель ВЧК.

— Я сказал ему, что на 30 августа намечено выступление.

— Что нам это дает? — размышлял Петерс — Рейли, разумеется, агент британской разведки, но он частное лицо, без какого-либо официального статуса, Лондон в случае провала от него открестится. На Локкарта у нас по-прежнему почти ничего нет, не считая, конечно, его записочки.

— А наш разговор о заговоре латышских стрелков с целью убийства правительства и захвата власти?