Йожеф Дарваш - Колокол в колодце. Пьяный дождь

Дальше я уже не смог расслышать ничего из этого потока слов, потому что Геза шагнул ко мне и оттащил меня в сторону.

— Уйдем отсюда, Бела, — сказал он. — И не мудри, пожалуйста. Уговори этого сумасброда Селеша тоже уйти. С Андрашем ты уже виделся?

— Нет.

— Давай разыщем его. Тут уже все равно всему конец… И какое-то время в городе будут твориться жуткие дела. — Геза говорил тихо, почти шепотом. Но в его голосе сквозила настойчивость, он торопил меня. — Я отвезу вас в Вёльдеш.

— А там что? — проговорил, вернее, процедил, я сквозь зубы. — Там что нас ждет?.. Утром хотели убить меня, а вчера я убил человека… и не одного, многих… Я уже говорил… Ты все еще не веришь мне?

В изумлении он уставился на меня. И только хотел что-то сказать, как наше внимание привлекла перебранка, вспыхнувшая между Чонтошем и Фодором. Сначала я услышал резкий, вибрирующий голос Фодора:

— Ты не прав, Дюла! Не прав! Нас обманули! Обманули целую нацию! И ты это прекрасно знаешь. Ведь ты сам стал жертвой этого обмана!..

— А ты? — холодно прервал его Чонтош. — Тебе лучше это знать. Ведь ты же сам и обманывал. Вместе со мной… Но ты зашел в этом чуть дальше меня. Правда, в том, что я вовремя остановился, не моя заслуга.

Чонтош хотел уйти, но Фодор схватил его за руку и не пустил. Селеш в сторонке покуривал сигарету, словно весь этот спор его нисколько не интересовал. Я наблюдал за Гезой. Он в упор, словно гипнотизируя, смотрел на Чонтоша.

— Что бы я ни делал, я всегда поступал согласно своим убеждениям! — кричал Фодор. Я еще никогда не видел, чтобы он до такой степени терял самообладание: он всегда отличался выдержанностью. Как Аристотель, он считал, что подлинная добродетель человека — в чувстве меры, в умении держать себя в определенных рамках. А сейчас Фодор орал. — Я готов ответить за все! Но отвечать придется и за то, что творится сейчас. Если мы не поможем восторжествовать справедливости, то народ воздаст каждому по заслугам! — Раньше Фодор никогда не прибегал к таким громким фразам. И вдруг в меня закралось подозрение, что весь этот пыл у него не настоящий, фальшивый. И слова Алмара, пытавшегося унять Фодора, тоже игра, заранее продуманный фарс.

— Не надо волноваться, Фери! — говорил он. — У тебя нет никаких оснований бояться того, что тебя заставят отвечать за свое прошлое!

Ему оставалось только добавить: «Это говорю тебе я, у кого произвол Ракоши выбил из рук оружие — перо журналиста». Хотя он этих слов и не произнес, но они угадывались в его топе.

Фодор словно только и ждал этих успокаивающих слов и сразу сбавил тон:

— На тебя мы всегда рассчитывали, Дюси. Да и сейчас возлагаем большие надежды. — Проходившие по коридору люди стали останавливаться и прислушиваться к спору. — В этом здании, я вижу, все еще не могут понять, что происходит в стране. А может, не хотят.

— Что правда, то правда, — подтвердил Алмар.

— Тебе предназначена важная роль, — продолжал Фодор. — Ты пользуешься большим авторитетом, народ тебе доверяет. А если мы не возглавим это всенародное движение…

— Я ни с кем и ничто не собираюсь возглавлять, — отрезал Чонтош, не дав Фодору договорить. — И тем более отказываюсь помогать тому, кто хочет сейчас прикрыть голый зад своей совести.

Кое-кто фыркнул и расхохотался.

— То, что люди не могут осмыслить происходящее, — неожиданно заговорил Геза, — это еще полбеды. — Он в упор смотрел на Чонтоша. — Главное зло в том, что некоторые ведут себя так, словно и в самом деле способны повлиять на ход событий. Совещаются. Выносят решения.

— Ну и что же? — раздался сзади резкий голос — Разве это плохо?

— В том-то и дело, что плохо. Ведь они все равно ничего сделать не смогут. Или смогут? — На мгновение Геза умолк, но глаз с Чонтоша не спускал. — Конечно, нет. По всему видно. С другой же стороны, они держат в моральном плену ценных людей. А их-то как раз и следовало бы спасти во имя будущего.

Чонтош нервно передернулся и старался не смотреть на Гезу. Но несмотря на то, что Фодор уже отпустил его руку, не уходил.

Геза упрямо продолжал:

— Все, что происходит здесь, закономерно. И нечего болтать об ответственности. Это началось не сегодня. И даже не вчера, а в сорок пятом… сорок четвертом… или, может быть, значительно раньше…

— Во времена нашего праотца Арпада [74] Арпад — вождь венгерских племен, под водительством которого в конце IX века была завоевана Тисо-Дунайская равнина, где они основали свое государство. , — буркнул себе под нос Чонтош и отвернулся, чтобы даже случайно не встретиться взглядом с Гезой.