Йожеф Дарваш - Колокол в колодце. Пьяный дождь

Мы встретились в кафе-эспрессо «Кармен».

Он сидел в углу за маленьким столиком; перед ним стояла пустая коньячная рюмка. В небольшом зале кафе оказалось на удивление мало посетителей, и именно поэтому оно выглядело сейчас отнюдь не тесным, как обычно, когда слишком переполнено, а, скорее, даже просторным. Слышалась негромкая камерная музыка. Аромат свежего черного кофе, легкий табачный дымок, лучезарный свет осеннего солнца, озарявшего сквозь окна помещение, приветливые, невымученные улыбки официанток — все это создавало какую-то приятную, умиротворяющую атмосферу. Я не люблю ходить в эспрессо. Возможно, я консерватор, но меня не привлекает современная романтика больших городов, приправленная табачным дымом и удушливым запахом испарений разгоряченных человеческих тел. Однако здесь я чувствовал себя спокойно — было как-то по-домашнему уютно.

Сначала мне показалось, что именно поэтому я вижу Гезу не таким, каким ожидал встретить, судя по телефонному разговору. Но стоило ему спросить меня со знакомой, чуть насмешливой улыбкой: «Должно быть, я причинил венгерскому киноискусству непоправимый вред, прервав твое творческое вдохновение?» — как тотчас же наш разговор вошел в привычную колею.

— Какая по счету? — поинтересовался я, указывая на коньячную рюмку.

— И ты о том же! Я не принял приглашения на ужин лишь для того, чтобы избежать психотерапии большой Марты. (Большой Мартой он называл мою жену.) Правда, что маленькая Марта выходит замуж?

— Замуж? Это еще не скоро! Сначала пусть окончит университет!

— Мои осведомители все мне сообщают.

— Ты работаешь? Критики хвалят твои картины.

— Сам-то ты хоть видел мою выставку?

— Я ведь был на вернисаже, — ответил я, немного обидевшись. — Мы даже разговаривали с тобой.

Он добродушно рассмеялся, положил руку мне на плечо и, как обычно, когда хотел подчеркнуть особую благосклонность, подмигнул левым глазом.

— Ну, не сердись, старина! Я не докучаю тебе лишь потому, что ты и так всегда присутствуешь в моей жизни. Надеюсь, столь искреннее признание удовлетворяет тебя? — Геза залпом выпил вновь заказанный коньяк. Потом какое-то время рассеянно курил и смотрел сквозь мутное оконное стекло на улицу, залитую осенним солнцем. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Вдруг он тихо рассмеялся: — Ты помнишь маленькую Марту в сорок четвертом, когда вы прятались у нас? Она семенила с мешочком в детский сад. Там преспокойно съедала принесенный завтрак и прибегала домой.

— Она считала, что детский сад только для этого и существует, — рассмеялся и я. — Условный рефлекс.

— Да какое там! Уже тогда она пыталась постичь взаимосвязь явлений. И делала это не инстинктивно! — Он снова помолчал. — Прекрасное создание — мыслящий человек, — добавил он серьезно. — Редчайший алмаз; его только нужно умело отшлифовать.

— Как же может быть иначе, ведь она моя дочь!

Геза не подхватил моего шутливого тона.

— И за ней уже ухаживают. Сын Фери Фодора, — проговорил он и пристально посмотрел на меня. — Ты одобряешь?

— Я не вмешиваюсь в дела дочери.

— Ты считаешь, что эта компания подходит ей?

— А тебе она подходит? Ведь Фери Фодор — твой друг.

— Потому-то я и спрашиваю.

— Мне кажется, Янчи способный, серьезный парень. Но как я уже говорил, я не вмешиваюсь в ее дела. Да она и не позволит.

— Этот твой житейский оппортунизм с подведением идеологической базы мне очень хорошо знаком.

— Об этом тебе и захотелось срочно поговорить?

— Подожди, не уходи. И главное — не обижайся. — Он произнес это тем же тоном, каким говорил по телефону, и снова выпил рюмку коньяку.

— Перестань пить. Пожалуй, ты и так уже перебрал.

— Это посошок: прощальная чарка. Завтра первое октября. С завтрашнего дня и капли в рот не возьму.

— Ты уже не раз зарекался.

— Думаешь, не сдержу слова? Даже если по-настоящему захочу? — В его голосе звучали нотки упрямства, задорного фанфаронства, даже вызова, не хватало лишь того, чтобы он протянул руку: ну, на что поспорим?! Но в его умоляющем взгляде мелькнула настоятельная просьба об ободрении, поддержке.

— Разумеется, сможешь, надо только по-настоящему захотеть.

— Так и будет. С завтрашнего дня!

— Смотри, проверю, — шутливо пригрозил я.

— Пожалуйста! Но тебе удастся это сделать лишь в том случае, дружище, если ты навестишь меня в Вёльдеше, — сказал он и по-мальчишески озорно, с победоносным видом посмотрел на меня.

У меня не хватило духу поколебать его уверенность своими сомнениями.