Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

«Один грузчик — один камень», — повторил про себя Арнау в тот момент, когда первый бастайш прошел мимо него за своим камнем. Они приблизились к тому месту, где каменотесы раскалывали большие каменные блоки.

Арнау посмотрел на лицо грузчика, озабоченное, напряженное, и улыбнулся ему, но старший товарищ не ответил улыбкой.

Шутки закончились, уже никто не болтал и не смеялся, все смотрели на кучу камней, лежащих на земле, и натягивали переноски на лоб.

Переноска! Арнау тоже поспешил надеть свою. Бастайши в молчании проходили мимо него один за другим, не нарушая очереди и не ожидая следующего, и, по мере того как они отправлялись в город, группа возле камней уменьшалась.

Арнау с тревогой смотрел на камни; у него пересохло во рту, от волнения сжался желудок. Очередной бастайш подставил спину, и двое разнорабочих, подняв камень, погрузили его на человека. Арнау увидел, как тот согнулся, как у него задрожали колени. Постояв несколько секунд, грузчик выпрямился и отправился в путь, к церкви Святой Марии. Боже, этот человек был в три раза крупнее его, но даже у него подогнулись ноги! А как он сможет?..

— Арнау, — позвали его старшины в последние секунды перед выходом.

Впереди оставалось еще несколько грузчиков. Рамон подтолкнул его вперед.

— Смелее, — сказал он ему.

Трое старшин разговаривали с каким-то каменотесом, который внимательно слушал их и качал головой. Все четверо осматривали кучу камней, показывая то туда, то сюда, а потом разводили руками. Подойдя к камням, Арнау попытался проглотить слюну, но во рту было сухо. Он почувствовал дрожь и, приказав себе не дрожать, задвигал руками, а потом и плечами, чтобы размять тело. Он не мог позволить, чтобы все видели, как он волнуется!

Жозеф, старшина, показал на один камень. Каменотес безразлично пожал плечами, посмотрел на Арнау, снова покачал головой и приказал разнорабочим, чтобы те взяли камень. «Все они одинаковые», — повторил он в сотый раз.

Когда Арнау увидел, как двое разнорабочих подняли камень, он подошел к ним и, согнувшись, напряг все мускулы.

Присутствующие молчали. Разнорабочие мягко положили камень и помогли парнишке взяться за него руками.

Почувствовав вес, Арнау присел еще ниже, ноги согнулись. Он стиснул зубы и закрыл глаза.

«Выпрямись!» — послышалось ему, хотя все продолжали молчать.

Глядя на дрожащие ноги мальчика, бастайши мысленно советовали ему: «Выпрямись! Выпрямись!»

Арнау выпрямился, несмотря на тяжесть, и многие облегченно вздохнули.

«Смогу ли я пойти? — подумал Арнау и подождал еще немного, стоя с закрытыми глазами. — Смогу ли я пойти?»

Парнишка поставил вперед одну ногу. Вес камня заставил его передвинуть и другую, а затем сделать еще шаг и еще…

И так все дальше и дальше…

«Если он остановится, — думал Рамон, — камень просто придавит его».

Рамон глубоко вдохнул и закрыл рукой глаза.

— Смелее, мальчик! — услышал Арнау голос одного из погонщиков.

— Давай, веселее!

— Ты сможешь!

— Во имя Святой Марии!

Крики отражались от стен каменоломни и сопровождали Арнау, пока он не остался в одиночестве на обратном пути в город.

Конечно, сначала он шел не один. Грузчики, которые выходили после него, легко догоняли мальчика, и все, от первого до последнего, некоторое время соизмеряли свой шаг с Арнау, чтобы подбодрить и поддержать юного бастайша. Когда следующий догонял его, предыдущий ускорял шаг до своего обычного темпа.

Но Арнау их не слушал. И даже не думал о них.

Его внимание было приковано к той ноге, которая должна была выдвинуться вперед, и когда он видел, как она появлялась из-под него и становилась на дорогу, он ожидал появления другой; одна нога за другой, одна за другой, и так все время, превозмогая боль…

Когда Арнау проходил мимо огородов Сант-Бертран, ему казалось, что ногам понадобится вечность, чтобы появиться из-под него. Все грузчики уже обогнали юного бастайша. Арнау вспомнил, как Жоан и он сам поили носильщиков водой и те останавливались с тяжелым камнем на спине, подпирая его каким-нибудь предметом. Он искал подходящее место и вскоре нашел оливу, на одну из нижних ветвей которой ему удалось пристроить камень. Если бы Арнау поставил его на землю, он бы не смог снова поднять его.

Ноги, казалось, стали ватными…

«Если остановишься, — советовал ему Рамон, — не давай ногам занеметь, иначе не сможешь идти дальше».

Арнау, освободившись от части веса, продолжал переставлять ноги, поднимая то одну, то другую бесконечное множество раз.