Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

— Что привело тебя сюда, милочка?

— Мой муж. Он сейчас в армии. Он вступил в ополчение, не зная, что станет отцом. Я хотела бы сообщить ему об этом, прежде чем он пойдет в бой…

То же самое она сказала торговцам, подобравшим ее на берегу реки Бесос…

Лодочник, изнасиловав ее, собирался избавиться от своей жертвы, утопив ее в реке. Он вывез ее бездыханное тело на середину реки и сбросил за борт.

Аледис, упав в воду, очнулась, каким-то чудом ей удалось спастись и выплыть на другой берег.

Увидев, что девушка осталась жива, насильник сбежал.

Аледис помнила, как, совершенно разбитая, она перестала сопротивляться этому ужасному монстру и только всхлипывала, пока он насиловал ее, а потом потеряла сознание. Казалось, мир больше не существовал, солнце померкло, а мерзкое сопение лодочника напомнило ей о ее таком же отвратительном старом муже.

Когда торговцы увидели растерзанную девушку, они пожалели ее.

— Нужно донести на него викарию, — посоветовали они.

Однако что она могла сказать представителю короля? Что сбежала от мужа к любовнику? А вдруг Пау бросился на ее поиски? Что будет, если ее обнаружат? Начнется суд, а она не могла допустить, чтобы…

— Нет. Сначала мне нужно добраться до лагеря королевских войск и встретиться с мужем, прежде чем они выступят на Руссильон, — ответила Аледис, объяснив, что беременна и что ее муж должен узнать об этом. — Там я расскажу обо всем супругу, и он решит, что делать.

Торговцы проводили ее до Жироны.

Аледис рассталась с ними в церкви Святого Феликса, перед городской стеной. Самый пожилой из них покачал головой, глядя на несчастную молодую женщину, одиноко стоявшую у стен церкви. Аледис вспомнила совет старух о том, что ей лучше не заходить ни в селение, ни в город, и решила обойти стороной Жирону — город с шестью тысячами жителей. Она видела крышу церкви Святой Марии, кафедральный собор, который еще строился, епископский дворец и башню Жиронелья, высокую и внушительную, главную защиту города. Аледис долго задумчиво разглядывала их, а потом снова отправилась в путь на Фигерас.

Хозяйка, наблюдавшая за Аледис, пока та вспоминала свое путешествие, заметила, что ее трясет.

Присутствие армии в Фигерасе притягивало к лагерю сотни людей, гонимых голодом. Аледис была одной из них.

Она не запомнила лиц своих попутчиков. Ей давали хлеб и свежую воду. Однажды кто-то предложил ей даже овощи. Они заночевали к северу от реки Флувиа, на подступах к замку Понтонс, который защищал проход реки через город Баскару, на полпути между Жироной и Фигерасом. Именно там у нее отобрали еду, а ночью грубо изнасиловали.

Что ей оставалось делать?

Аледис старалась постоянно думать об Арнау и мысленно просила любимого защитить ее…

На следующий день она осторожно, как зверек, стала красться за случайными спутниками, стараясь не подходить к ним близко, но они не только не дали ей поесть, но даже не стали с ней разговаривать.

Так она и подошла к лагерю.

А теперь…

Почему эта женщина так пристально смотрит на нее? Похоже, ее взгляд не отрывается от… ее живота! Аледис обратила внимание на платье, мягко облегающее ее упругий живот, и беспокойно переступила с ноги на ногу.

Хозяйка, довольная своей догадкой, невольно улыбнулась. Сколько раз ей приходилось быть свидетельницей этих молчаливых признаний! Девушки выдумывали свои душещипательные истории, но не умели лгать, и стоило немножко надавить на них, как они начинали нервничать и опускали глаза, как эта.

О скольких беременностях она слышала? О десятках? Сотнях?

Никогда ни одна девушка не могла бы убедить ее, что беременна, если у нее был такой ровный и упругий живот!

Ошибка?

Возможно, хотя трудно представить, чтобы из-за ошибки она прошла военную дорогу, желая рассказать о беременности своему мужу.

— В такой одежде ты не можешь появиться в королевском лагере, — донесся до Аледис голос хозяйки.

Женщина подняла глаза и взглянула на нее.

— Нам запрещено ходить туда. Если хочешь, я могла бы разыскать твоего мужа.

— Вы?! Вы мне поможете? Что вы собираетесь сделать?

— А разве я тебе уже не помогла? Я дала тебе поесть, помыла тебя, одела. Никто даже не подумал сделать этого раньше, не так ли?

Аледис кивнула, вспомнив, как с ней обращались, и почувствовала холодок, пробежавший по телу.

— Тогда почему ты удивляешься? — продолжала женщина, видя, что Аледис колеблется. — Да, мы публичные женщины, но это не значит, что у нас нет сердца. Если бы кто-нибудь помог мне несколько лет тому назад… — Хозяйка опустила голову и с грустью произнесла: — Ладно. Теперь это не важно. Если хочешь, я помогу тебе. Я знаю многих людей в лагере, и мне будет несложно привести сюда твоего мужа.