Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Как отвлечь внимание всех этих любопытных? Аледис притворилась, что ее тошнит.

Одна женщина решила оказать ей помощь, но Аледис оттолкнула ее. Аледис снова сделала вид, будто у нее приступ тошноты, и бегом направилась к берегу. Беременные женщины стали жестами объяснять что-то друг другу, понимающе кивая головами…

Арнау шел на Монжуик, в сторону королевской каменоломни.

Как его догнать?

Аледис побежала по Морской улице до площади Блат, там повернула налево, намереваясь пройти вдоль стены, построенной в эпоху римлян, и затем попасть к дворцу викария. А оттуда — прямо до улицы Бокерия и ворот с тем же названием.

Она должна догнать его.

Люди провожали ее взглядами.

Может, кто-то ее узнал? Ну и пусть!

Арнау шел один.

Молодая женщина пробежала квартал Бокерия и бросилась по дороге, ведущей на Монжуик.

Он должен уже быть там…

— Арнау! — громко крикнула она, не опасаясь, что ее услышат посторонние.

Арнау остановился на середине подъема к каменоломне и повернулся к бегущей к нему женщине:

— Аледис! Что ты здесь делаешь?

Аледис остановилась, тяжело дыша. Что сказать ему?

— Что-нибудь случилось, Аледис?

Как объяснить ему причину, которая толкнула ее встретиться с ним?

Она согнулась в поясе, хватаясь за живот, и притворилась, что на нее снова накатил приступ тошноты. Почему бы и нет?

Арнау подошел к Аледис и взял ее за руки. Она задрожала от простого прикосновения его пальцев.

— Что с тобой?

Какие руки! Они крепко держали ее, охватывая предплечья…

Аледис подняла глаза, уставившись на грудь Арнау, все еще потную, и вдохнула аромат, исходящий от него.

— Что с тобой? — повторил Арнау, пытаясь выпрямить ее.

Аледис воспользовалась моментом и обняла его.

— О боже! — прошептала она.

Она прижалась головой к шее Арнау и стала целовать его, слизывая пот с блестящей кожи.

— Что ты делаешь?

Арнау попытался отстраниться, но девушка крепко вцепилась в него.

Чьи-то голоса, раздавшиеся за поворотом, донеслись до них.

Бастайши!

Как он объяснит им? А может, там и сам Бартоломе? Если они увидят его в объятиях Аледис…

Бастайши не станут церемониться и выгонят его из общины!

Арнау поднял Аледис за талию, сошел с дороги и, спрятавшись за кустами, зажал ей рот ладонью.

Голоса постепенно отдалились, но Арнау уже не обращал на них внимания. Он сидел на земле, Аледис — на нем; одной рукой он держал ее за талию, а другой закрывал рот. Она неотрывно смотрела на него.

Эти карие глаза!

Внезапно Арнау осознал, что он ее обнимает. Грудь Аледис вздымалась, касаясь его тела. Сколько ночей ему снилось, что он ее обнимает? Сколько ночей он мечтал притронуться к ней?!

Аледис не сопротивлялась; она только смотрела на Арнау, пронизывая его взглядом своих огромных глаз.

Он убрал руку с ее рта.

— Ты мне нужен, — прошептали ее губы.

Потом эти губы, нежные, мягкие, страстные, приблизились к губам юноши и поцеловали его. Ах, каковы они были на вкус!

Арнау затрепетал.

Аледис дрожала.

Это мускулистое тело… Это безумное желание…

Ни один из них не произнес больше ни слова.

В ту ночь Аледис не спустилась вниз, чтобы подсматривать за подмастерьями.

Прошло немногим более двух месяцев, как Мария и Арнау обвенчались в церкви Святой Марии у Моря. Церемония, проведенная отцом Альбертом, прошла в присутствии всех членов общины, а также Пере, Марионы и Жоана, уже с выбритой тонзурой, облаченного в сутану монаха-францисканца.

Помимо обязательного увеличения жалованья, которое полагалось женатым членам общины, Эстаньолу подыскали дом у берега, обставили его мебелью с помощью семьи Марии и всех тех, кто хотел помочь новобрачным, а таких нашлось предостаточно. По сути, молодому супругу не пришлось прилагать для устройства семейного гнезда никаких усилий.

Дом, мебель, посуда, одежда, еда — все это появилось благодаря Марии и ее матери, которые настояли, чтобы он отдыхал и не волновался по этому поводу.

В первую же ночь Мария отдалась своему мужу — без сладострастия, но и не сопротивляясь.

На следующее утро, когда Арнау проснулся, завтрак был уже готов: яйца, молоко, солонина, хлеб.

В полдень все повторилось так же, как и в первую ночь. А затем то же самое — ночью и на следующий день…

У Марии всегда была готова еда для Арнау; она разувала его, омывала его грязное тело и осторожно ухаживала за его ранами и царапинами. В постели она всегда была ему покорна. День за днем Арнау получал все, что только мог желать мужчина: еду, чистоту, послушание, внимание к своей плоти со стороны молодой и хорошенькой женщины.