Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Бартоломе нужен был внук. Отец Альберт и Жоан хотели, чтобы Арнау стал отцом. Вся община находилась в ожидании: когда же молодые супруги сообщат им благую весть?

Мужчины подшучивали над Арнау, а жены бастайшей приходили к Марии, чтобы дать ей совет и рассказать о прелестях семейной жизни.

Арнау тоже хотел сына.

— Я не хочу, чтобы ты надевала мне это, — воспротивился он, когда Аледис в очередной раз преградила ему дорогу в каменоломню.

— А если ребенок? Я не смогу больше видеться с тобой… А я не собираюсь тебя терять, — заявила она. — Прежде чем это случится, я брошу старика и ославлю тебя. Все узнают, что было между нами, и ты попадешь в немилость: тебя выгонят из общины, а может быть, и из города. Вот тогда у тебя буду только я, и только я буду готова следовать за тобой повсюду. Я не представляю своей жизни без тебя и не собираюсь оставаться возле помешанного старика-извращенца.

— Ты хочешь погубить мою жизнь? Зачем тебе это?

— Потому что я знаю, что в глубине души ты любишь меня, — с твердостью в голосе ответила Аледис. — На самом деле я просто помогаю тебе сделать тот шаг, на который ты не отваживаешься.

Когда они спрятались за кустами на откосе горы Монжуик, Аледис таки надела колпачок на член своего любовника. Арнау, наблюдая за ней, думал: была ли правда в ее словах? Действительно ли он хотел жить с Аледис, бросить свою жену и все, что у него было, и бежать с ней? Откуда в этой женщине способность подавлять его волю?..

Арнау собрался рассказать ей историю о матери Жоана и предостеречь, что, если их связь будет раскрыта, старик опозорит ее на всю жизнь. Но вместо этого… снова бросился в ее объятия.

Аледис глубоко дышала, подстраиваясь под ритм толчков Арнау. Да, наконец-то он замолчал и занялся делом…

Этот бастайш только и думал, что о своих страхах — Мария, работа, община, Жоан, бесчестье, его Святая Дева Мария.

Его Святая Дева…

Сидя на троне, король Педро поднял руку. Его дядя и брат — инфанты дон Педро и дон Хайме — стояли справа от него, тут же присутствовали и граф де Терранова, и отец От из Монкады, занявшие места слева.

Король ждал, пока замолчат остальные члены совета. В королевском дворце в Валенсии принимали Пере Рамона де Кодолера, мажордома и посланца короля Хайме Мальоркинского. По словам господина де Кодолера, король Мальорки, граф Руссильона и Сардинии и владыка Монпелье, решил объявить войну Франции за постоянные оскорбления, наносимые французами его величеству. И, как вассал короля Педро, он просил, чтобы 21 апреля следующего, 1341 года его сеньор возглавил в Перпиньяне каталонские войска — и тем самым помог ему в войне против Франции.

Все утро король Педро и его советники изучали прошение вассала. Если они не придут на помощь королю Мальорки, тот откажется от вассальства и станет независимым, а если они это сделают — и тут все пришли к единому мнению, — то попадут в ловушку. Как только каталонские войска войдут в Перпиньян, Хайме Мальоркинский вступит в союз с королем Франции против Педро IV.

Когда воцарилось молчание, король заговорил:

— Все вы размышляли над тем, какой предлог можно использовать, чтобы отказать королю Мальорки в той просьбе, с которой он к нам обратился. Думаю, предлог найден: мы отправимся в Барселону, созовем кортесы и пригласим короля Мальорки, чтобы двадцать пятого марта он присутствовал на кортесах, как ему и подобает. И что может произойти? Он или будет там, или не будет. Если он явится, ему придется сделать то, что он должен сделать, и в этом случае мы тоже выполним его просьбу… — Некоторые советники заволновались: а если король Мальорки добьется, чтобы кортесы дали согласие вступить в войну против Франции в то самое время, когда идет война с Генуей?! Кто-то даже осмелился возразить вслух, но король, подняв руку и улыбнувшись, призвал к спокойствию. Прежде чем продолжить, он повысил голос: — Мы спросим совета у наших вассалов, которые примут наилучшее решение по поводу того, что нам делать.

Кое-кто из советников тоже заулыбался, а другие закивали головами. Кортесы были компетентны в сфере каталонской политики и могли решать, начинать войну или нет. Тогда уже не король откажет своему вассалу, а кортесы Каталонии — политес будет соблюден.

— А если король Мальорки не приедет, — произнес Педро, — тогда он нарушит договор о вассальстве, и в этом случае мы не будем обязаны помогать ему и вступать в войну против короля Франции.