Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Кровь! – повторил он осипшим голосом. – Здесь весь песок покраснел от крови! – Он поднял глаза к пирамиде и воскликнул: – Стрелы! Повсюду стрелы! Их схватили!

Унис в ужасе огляделся. Кругом было тихо, и в тишине чувствовалось что-то трагическое. Силы вдруг оставили его, и он рухнул на песок, словно сраженный молнией. Потянулись долгие часы, а он все не шевелился.

В чувство его привел голос, который он хорошо знал. Сколько же времени прошло? Ночь кончилась, и солнце уже стояло почти в зените.

– Нефер! – позвал Унис.

– Это я, мой господин, – откликнулась девушка. – Что с тобой случилось? Мы нашли тебя без чувств.

Унис несколько раз провел рукой по лбу, чтобы прояснилось все еще затуманенное сознание.

– Не знаю, – сказал он. – Мне показалось, что мне на голову упал камень и вытекла вся кровь… но уже день! Сколько же я пролежал как мертвый? – Потом с удивлением посмотрел на Нефер. – А ты как здесь оказалась? И что с тобой за старый солдат? Разве ты была не с Миринри?

– Была, мой господин.

– Миринри! – вскричал Унис. – Где он?

– Он в руках Пепи.

– Несчастный! Он погиб!

– Да, он погиб, – с глухим рыданием выговорила Нефер. – Погиб и для тебя, и для меня.

Унис вдруг рывком поднялся с земли, словно вмиг обрел все свои силы.

– Расскажи мне, как все произошло, – охрипшим голосом сказал он.

Нефер в нескольких словах поведала ему, как их схватили и посадили в подземелье дворца, как явилась Нитокри, освободила ее и пообещала быть защитой Миринри.

Губы старика сложились в горькую улыбку.

– Нитокри! Она дочь фараона, и она здесь не командует. Все кончено, моя девочка: Миринри из подземелья живым не выйдет. Я слишком хорошо знаю Пепи. – Он помолчал несколько минут, потом спросил: – Ты была уверена, что найдешь меня здесь?

– У меня была слабая надежда, – ответила Нефер. – И как только меня освободили, я попросила вот этого солдата отвести меня сюда. Ему было поручено меня охранять.

– Теперь он тебе не нужен. Отпусти его.

– Ступай, друг, и жди меня в том доме, что мне предоставили, – обратилась она к ветерану. – Скоро увидимся.

Старый солдат низко поклонился и медленно пошел прочь.

– Нефер, – сказал Унис, когда они остались одни, – всех старых друзей Тети схватили. Пирамиду штурмовали, и вряд ли сейчас кто-нибудь из них жив.

– Что же, значит, мы прокляты?

– Выходит, что так, – ответил Унис. – Трон, о котором мечтал Миринри, теперь утрачен, и возможность отомстить ускользнула от меня, когда, казалось, я уже крепко держал ее в кулаке… Что же остается тебе, моя бедная девочка?

– Смерть, – прошептала Нефер и глухо всхлипнула.

– Ну так и пойдем навстречу смерти! – сказал Унис. – Там, в песках пустыни, где еще, быть может, остался след того, кто должен был все разрушить, мы обретем покой. Пойдем, девочка, поднимемся вверх по Нилу, и возле огромной пирамиды, где он вырос и провел детство, под сенью пальмовых рощ, где он засыпал и мечтал, этот покой не нарушит смертоносный воздух Мемфиса! Я возвращаюсь в край, где жил в изгнании. А ведь я мог бы стать правителем более могущественным и сильным, чем Пепи.

– Кто же ты? Скажи мне хоть раз! – крикнула Нефер.

– Лев Ливийской пустыни, – отвечал Унис. – Кто знает, где я родился? Кем был когда-то? Я один это знаю. Пойдем, девочка. Станем дышать тем воздухом, что расправлял некогда легкие Миринри, и слушать журчание воды, которое он слушал часами, лежа в тени пальмы. Пойдем любоваться местами, где он жил когда-то. Он умер! Проклятый Мемфис, как я хотел бы разрушить тебя! Пусть никогда больше Осирис не посылает тебе с неба свои лучи! Он покинул Сынов Солнца! И пусть его лодка утонет под огненными стрелами Ра! Да будут прокляты все боги Египта! Пусть их всех скроет вечная тьма! Пойдем, Нефер! Пойдем в пустыню! Ты станешь мне дочерью!

Он взял за руку плачущую девушку и двинулся к Нилу. Он уже подошел к лодке, причаленной к дамбе, когда из-за парапета выскочили четверо гвардейцев фараона с секирами и схватили его. Старик молниеносным движением сдавил руку того, кто был ближе всех, и вырвал у него оружие.

– Расступитесь, презренные ничтожества! – крикнул он. – Меня не могла испугать сотня халдеев, и все пали под ударами моего меча! Сейчас ты будешь первым!

С ловкостью, которой позавидовал бы любой юноша, он вскочил на ноги и крикнул:

– Назад, Нефер!

Его клинок, оружие крепкое и острое, целиком вошло в тело гвардейца. Остальные трое бросились к нему с криком: