Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

Обходя костёр и считая про себя сделанные круги, Ольга наблюдала, как старик с девой извлекли из-под холстины два больших круглых зеркала. Это были не византийские или венецианские зеркала из стекла, какие были в великокняжеском тереме и боярских и воеводских хоромах, а отполированные до ослепительного блеска листы тонкой бронзы, в которые до сих пор смотрелось киевское простонародье. Одно зеркало имело в поперечнике примерно полтора локтя, второе было наполовину меньше. Сотворив над зеркалами заклинание, старик с девой прислонили их вертикально к приготовленным заранее камням, обратив лицевыми сторонами друг к другу. Между зеркалами было около десяти шагов, посреди этого расстояния старик расположил две толстые сальные свечи, а в локте перед большим зеркалом установил тонкую восковую.

Приготовления старика и его помощницы напоминали те, которыми занимались русские девы перед гаданием на жениха, и могли бы вызвать у Ольги снисходительную улыбку, если бы не одно обстоятельство — лишняя третья свеча у большого зеркала: так гадали не на живых, а на мёртвых, уже лишних в этой жизни. Окропив зеркала и камни, к которым они были прислонены, жидкостью из одного кувшинчика, старик глянул на Ольгу.

— Готова, великая княгиня?

— Да, старче. Только что завершила последний круг.

— Присаживайся позади меньшего зеркала и смотри поверх него в большее. Смотри, невзирая ни на что, даже если станет темно в глазах или будет твориться непонятное твоему разуму.

Пока Ольга поудобнее устраивалась, старик зажёг все три свечи. Тонкая, восковая сразу весело вспыхнула, её огонёк вытянулся вверх. Обе сальные начали чадить, их пламя стало метаться в разные стороны, над каждой образовалось облачко копоти. Причём она не уносилась дующим из оврага слабым ветерком и не оседала на землю, а постепенно заполняла пространство между зеркалами, скапливаясь ровным слоем полукруглой формы в его верхней половине. Этот слой становился плотнее, опускался всё ниже к земле, лунный свет всё труднее проникал сквозь него, и наступил миг, когда слой копоти, словно непроницаемая плёнка, прикрыл собой с трёх сторон зеркала и свечи, погрузив пространство над собой в темноту. Вокруг Ольги всё было залито серебристым светом, а перед глазами виднелся чёрный коридор, в конце которого восковая свеча освещала трепетным огоньком матово блестевшую поверхность большого зеркала. До боли напрягая глаза, Ольга пристально в неё всматривалась, понимая, что, если ей сегодня суждено увидеть какое-либо знамение, это будет там. Внезапно обе сальные свечи сами по себе одновременно погасли, большое зеркало тотчас утратило свои очертания, и вместо него перед Ольгой возникло нечто похожее на слабо светящийся круг с расплывчатыми краями.

И тут же от костра донёсся громкий голос старика:

— Небо, я взываю к тебе! Христос и Перун, я обращаюсь к вам! Услышьте своего сына и внука и внемлите его просьбе. Всё на земле имеет два начала — добро и зло, любовь и ненависть. Христос, имя тебе — Любовь, ты — добро. Перун, имя тебе — справедливость, ты — охранитель добра и кара за зло. Христос и Перун, вы — единое целое, вы рядом живете в душе каждого человека, ибо добро без своего защитника бессильно и превращается в зло...

Дальнейших слов старика Ольга не слышала — светящийся круг поплыл на неё, по нему пробежала лёгкая рябь, вместо которой затем стали появляться очертания предметов, человеческих фигур, лиц. Очертания становились резче, чётче, и вот Ольга смогла различить скачущих по лесу всадников, начало оврага, двух всадников — мужчину во всём чёрном и женщину в плаще, — соскочивших с лошадей и направившихся к тропе, ведущей на дно оврага. Появившаяся из-за туч луна осветила лица идущих, и Ольга узнала себя и Григория.

По светящемуся кругу вновь пошла зыбь, он стал удаляться, блекнуть. Когда он оказался позади восковой свечи, на нём повторно стали появляться изображения. Ухоженный сад, шагающие рядом мужчина и женщина, бегущий перед ними ребёнок. Мужчина и женщина вошли на залитую солнцем полянку, и Ольга увидела себя и Игоря, а ребёнок был княжичем Святославом... Изображение качнулось, смазалось, и перед великой княгиней возникла вершина холма с находящейся на ней огромной фигурой Перуна, плотные ряды окруживших божество русских дружинников, стоявших перед ними лицом к Перуну группу военачальников. Один из них вырвал из ножен меч, шагнул к священному костру у ног божества, громко заговорил. Это был голос её мужа.