Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

В июне 1908 года «Жемчуг» получил командировку в Японию: требовалось доставить в Нагасаки нового российского посла вместо уходящего в отставку. Обычный переход в «экономическом» режиме, без штормов и экстремальных гонок, тем не менее, дался крейсеру очень непросто. Из-за постоянной угрозы разрыва трубок в действии было только семь котлов. Но расчетной при таком режиме движения скорости 14 узлов достичь не удалось. «Жемчуг» с горем пополам поддерживал 10 узлов и при этом расходовал свыше 110 тонн угля в сутки. Если вспомнить расчеты по проекту, это в пять раз больше типичной для такого корабля нормы.

К осени более-менее способными к работе остались только шесть котлов и одна средняя машина. Что вы скажете, читатель, о боевой службе корабля, который может задействовать от силы треть своего полного энергетического комплекта?.. Тем не менее еле ползающий «Жемчуг» успел принять участие в плановых учениях Сибирской флотилии. Вместе с «Аскольдом» он побывал в бухте Святого Владимира. Здесь, в трехстах метрах от берега, еще высился на камнях черно-рыжий от ржавчины остов несчастного «Изумруда», изуродованный штормами, и несколько мастеровых с буксирным катером газорезками пытались снять с него немногие части еще не полностью про-корродировавшего металла…

Только год спустя после первого обращения Вяземского в ГМШ с просьбой о ремонте, в мае 1909 года «Жемчуг» наконец получил распоряжение о выводе в резерв. Состояние прибывшего из Шанхая во Владивосток крейсера инженерная комиссия портовых мастерских оценила как «критическое». В случае непредвиденных политических осложнений в Шанхае «Жемчуг» не смог бы не то что эффективно защитить русское консульство, но даже не справился бы со своевременной эвакуацией его персонала.

Ремонтная ведомость, составленная владивостокскими специалистами на крейсер в сентябре 1909 года, насчитывает 273 пункта необходимых работ по корпусным дефектам и повреждениям, считая и проявившиеся со временем вторичные последствия обстрела шимозой при Цусиме. 114 различных по тяжести дефектов обнаружились в торпедных аппаратах. Более 60 неисправностей предстояло ликвидировать по артиллерийской части. А что касается состояния энергетики, здесь «Жемчуг» ухитрился побить печальный довоенный рекорд аварийности «Варяга» с его врожденным пороком в виде котлов системы Никлосса. Инженеры насчитали 282 подлежащих немедленному исправлению дефектов котлов и машин.

Одновременно с длительным ремонтом шла и некоторая модернизация. Например, у орудий главного калибра для удобства работы наводчиков были сделаны специальные площадки. Впрочем, из-за этого сузился сектор обстрела пушек.

Технические средства и рабочие руки для ремонта предоставили мастерские Владивостокского порта и Владивостокский механический завод. Сосновицкое акционерное общество железоделательных мастерских занялось прокатом нужного металла. Работали медленно, но, по возможности, тщательно, постоянно привлекая для регулировки механизмов собственный экипаж корабля.

Во время ремонта слегка изменился и внешний вид крейсера. Были установлены дополнительные прожекторные стойки и «оптические посты» на легком ходовом мостике, а две мачты из трех – кроме грота – убраны, отчего «Жемчуг» начал напоминать по силуэту поднятого со дна на Сахалине и попавшего в японский плен «Новика», носившего теперь чужое имя «Судзуйя».

Изменился и состав вооружения. Лишние в современном бою две 47-миллиметровые пушки, совершенно бесполезные даже для отражения атаки миноносцев, были сняты. А их погреб боезапаса приспособлен для хранения дополнительных 120-миллиметровых снарядов.

Проведя четыре месяца в доке и, в общей сложности, семь – в последующей «доводке» на плаву, «Жемчуг» вышел на испытания только осенью 1910 года. К этому времени его командиром был назначен капитан II ранга К. П. Иванов-Тринадцатый. Участник русско-японской войны. Некогда в бою 1 августа 1904 года под Фузаном он последним из уцелевших офицеров принял командование над уже погибающим броненосным крейсером «Рюрик»…

Согласно рапорту Иванова-Тринадцатого Главному морскому штабу, предельная скорость, которую «Жемчугу» удалось развить на испытаниях, составила не больше двадцати узлов. Плохо, конечно. Ведь по проекту было двадцать пять. Но все же не десять, как до ремонта! С двадцатью узлами можно еще как-то служить. Хотя бы в учебном отряде или при дипломатах…