Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Когда строй был все-таки выровнен и броненосец начал снова набирать ход, у «Осляби» было уже несколько попаданий японскими 305-миллиметровыми снарядами в носовую часть. Бак дымился. Первая башня смогла сделать всего три выстрела, прежде чем один из снарядов вонзился прямо в ее левую амбразуру и практически уничтожил весь расчет вихрем огненных осколков. Следующий снаряд разорвался у носовой переборки жилой палубы. Борт был широко вскрыт, и хотя большая часть пробоины была надводной, при наборе хода нос стало заливать. Сказалось и то, что броненосец перед боем бункеровался углем в Камранге и принял намного больше нормы: перегрузка увеличила осадку и сделала корабль гораздо тяжелее на ходу. Волна с наветренного борта била в пробоину, затопления начали распространяться поверх носового скоса броневой палубы.

Через модернизированную перед самой войной систему вентиляции вода из первой полуподводной пробоины проникла в подбашенное отделение, в бункер боезапаса носового 152-миллиметрового плутонга. В носовом отделении динамомашин и в торпедном отсеке оказались заблокированными несколько моряков. Чтобы выпустить их оттуда, силач-матрос Чернов с риском для жизни проник в задымленный и частично затопленный отсек и с помощью лома и кувалды смог вскрыть деформированные люки.

Обстрел продолжался. Не прошло и пятнадцати минут, как «Ослябя» лишился стеньг фок-мачты, трубы были иссечены осколками, мостик превращен в груду развалин, в носу зияли четыре крупные пробоины. Появился крен на левый борт и дифферент на нос.

Потом крупный снаряд – вероятно, десятидюймовый от «Кассуги» – проник в угольную яму по левому борту ниже ватерлинии и разорвался там, вынося переборки. Была стремительно затоплена запасная крюйт-камера, в которой также хранился дополнительный запас топлива. При росте дифферента надводные пробоины уходили в воду, и это усугубляло положение броненосца. С левого борта уже была выбита вся малокалиберная артиллерия, горели под шимозным обстрелом катера и шлюпки на рострах, три казематных 152-миллиметрового орудия также были уничтожены. Из оставшихся пушек броненосец вел слабый нестройный огонь.

В 14 часов 20 минут нос «Осляби» уже опустился в воду до самых якорных клюзов. Словно в предсмертном изнеможении, дымя пожарами, корабль покинул кильватерную колонну, выкатившись на циркуляции вправо. В этот момент лейтенант Саблин – вахтенный офицер и командир «дивизиона живучести» – доложил, что в носовых отсеках и на жилой палубе левого борта сдержать затопления не удается ни перекрытием переборок, ни заделкой пробоин подручными средствами.

Владимир Иосифович Бэр распорядился оставить попытки спасти корабль и поднимать экипаж на палубу. Первыми – раненых и обожженных. А сам, получив тяжелое ранение еще при первых залпах, начал привязывать себя к поручням искореженного мостика, чтобы разделить с «Ослябей» его неминуемую страшную участь.

В 14 часов 40 минут «Ослябя» лег на борт в девяностоградусном крене.

Господь отпустил ему еще три минуты жестокой агонии. Черный дым стлался над водой из лежащих почти горизонтально пробитых труб, уцелевший экипаж гроздьями висел на борту, а японские снаряды, впивавшиеся уже в самое днище, десятками уносили людей на дно. Эту страшную картину в полной мере могли наблюдать корабли 3-го боевого отряда. И адмирал Небогатов сделал свой вывод из ситуации.

Не пройдет и суток, как он капитулирует перед врагом со всем своим отрядом, исключая лишь геройски погибший в бою броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков»…

Не прошло и нескольких мгновений, как «Ослябя» окончательно перевернулся. В воздухе лишь мелькнули винты – еще лихорадочно вращающиеся, ведь ходовые продолжали действовать до последнего. И море сомкнулось над ледяной могилой первой жертвы Цусимского боя.

Миноносцы и буксир «Свирь» под обстрелом подошли к месту гибели корабля с вывешенными за борт спасательными тросами – булинями. И в спешке затоптали винтами еще несколько десятков моряков «Осляби», пытавшихся удержаться на воде на обломках палубы броненосца. Спасено было 376 человек, среди которых не было ни командира Бэра, ни старшего офицера Похвистнева, ни большей части офицеров кают-компании.

Впоследствии в этом бою погибнут еще 22 моряка «Осляби» – переданные на борт крейсера «Дмитрий Донской», они заменят у пушек его погибших и раненых артиллеристов, войдут в состав санитарно-спасательной команды и будут перевязывать раненых под обстрелом. И закончат свою короткую жизнь в беспримерном сражении одного старого броненосного фрегата против десяти японских крейсеров – в том числе и новейших.