Лев Хват - Пришедшие издалека

Долго не открывал он дневника! Вот прошлая запись от 22–23 марта: «Метель не унимается. Уилсон и Боуэрс не могли идти. Завтра остается последняя возможность… Должно быть, конец близок… Пойдем с вещами или без них до склада и умрем в дороге…» Тогда еще поблескивал светлячок надежды. Кажется, прошло не шесть дней, а многие недели… Ветер не унимается, подсвистывает: «Не выскочить вам! Не выс-кочить!..»

Умирающий записывает — в последний раз:

«Четверг, 29 марта. Каждый день мы были готовы идти — до склада всего 11 миль, — но нет возможности выйти из палатки, так несет и крутит снег. Не думаю, чтобы мы могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца. Мы, понятно, все слабеем, и конец не может быть далек. Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии еще писать».

Пальцы омертвели. Тишина. Только вьюга стонет и ревет… А там, дома? Узнают ли? Мальчик мой!.. Еще, еще раз напомнить, просить! Неужели им не помогут?

Непослушной рукой он выводит все тем же твердым, округлым, ясным почерком: «Бога ради, не оставьте наших близких».

Теперь лишь… сунуть сумку… тетради… в спальный мешок… Ближе к изголовью… Вот так, так…

Рядом лежат Уилсон и Боуэрс, лица дорогих друзей закрыты капюшонами. Славный доктор, добрый Билл, Дядюшка… И Пташка, маленький, но великий духом… Ты не забыл, мой Билл, мыса Адэр, могилы норвежца Хансона? Верно, помнишь, дружище, как мы одновременно подумали: «Первая могила, но не последняя…»

Десять лет минуло, десять… Скотт протянул руку к груди недвижимого Уилсона. Уснул? Или уже…

И сам он… сейчас уснет… Тщеславие. Людская хвала. Триумф победителя. Сенсации… Вздор! Кто нашептывает эту чепуху?! Одно только и важно — долг, личная ответственность. Вы еще спрашиваете перед кем. Перед памятью о предшественниках. Перед современниками. Будущими поколениями исследователей. Перед человечеством и своей совестью. Все люди незримо связаны между собой, и каждый — частица огромного мира… Вас вдруг заинтересовали наши результаты, конечный итог экспедиции, мистер Обыватель? А вы желаете заглянуть в наш счет прибылей и убытков, преуспевающий Делец? Потерпите, надеюсь, узнаете… Фатальное невезение — так обмолвился однажды Отс. Бедный Титус! Давно же это было… Тени прошлого… Зачем, зачем?.. Понко, бегите от косаток!.. Вытаскивайте собак попарно, Мирз!.. Не бойся, Осман, я спасу тебя… Альпийскую веревку, скорее!.. Альпийскую веревку!..

Он очнулся от своего возгласа… Еще не конец? Забвения!.. Вечного забвения… О, пусть найдут их палатку!.. Письма… Тетради… Коллекции… Мы построились к расчету. А кто мы?.. Пришедшие издалека путники, усталые путники…

Снег заносит палатку, устилает равнину Великого ледника.

Белая-белая ночь.

В Новой Зеландии встретили «Терра Нова». Но вернулась лишь часть экспедиции. Судьба пяти полярников оставалась неведомой. Заместитель Скотта врач Аткинсон и группа исследователей зимовали в Антарктике второй год; весной они пойдут к югу и дознаются об участи друзей.

Прошло восемь месяцев. 12 ноября на подступах к 80-й параллели поисковая партия нашла палатку полярников. Занесенная снегом, она походила на гурий. Перед нею стояли лыжные палки и бамбуковый шест. Палатка находилась на линии путевых вех, установленных в предыдущем году.

Внутри покоились три друга. Спальные мешки Уилсона и Боуэрса были закрыты.

Скотт умер последним. Он отбросил отвороты своего спального мешка и расстегнул куртку. Сумка с тетрадями и письмами лежала у него под плечами. Одна рука откинута поперек тела Уилсона.

Аткинсон и его спутники узнали из дневника о причинах несчастья, о месте смерти Эдгара Эванса и гибели Лоуренса Отса. Откопали сани, на них было снаряжение и мешок с 15 килограммами геологических образцов.

Тело Отса найти не удалось.

Останки трех исследователей накрыли полотнищем и соорудили над ними огромный гурий с крестом, сделанным из пары лыж. По сторонам поставили двое саней. В бамбуковый шест вложили металлический цилиндр с памятной запиской:

«12 ноября 1912 года. Широта 79 градусов 50 минут. Юг. Этот крест и гурий воздвигнуты над телами капитана Скотта, кавалера ордена Виктории, офицера королевского флота; доктора Э. Уилсона, бакалавра медицины Кембриджского университета, и лейтенанта флота Г. Боуэрса — как слабый знак увековечения их успешной и доблестной попытки достигнуть полюса. Они совершили это 17 января 1912 года, после того, как норвежская экспедиция сделала то же самое. Жестокая непогода и недостаток топлива были причиной их смерти. Также в память их двух доблестных товарищей — капитана Иннискиллингского драгунского полка Л. Отса, который пошел на смерть в пургу приблизительно в восемнадцати милях к югу от этой точки, чтобы спасти своих товарищей, и матроса Эдгара Эванса, умершего у подножия ледника Бирдмора…»