Джек Лондон - Хват Беллью. Хват и Малыш

Перевод Н. и Л. Чуковских

Гослитиздат

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

«Художественная литература »

МОСКВА 1937

Сначала он был Христофором Беллью. В колледже он превратился в Криса Беллью. Потом, в кругу сан-францискской богемы, его звали Китом Беллью. А впоследствии он стал известен под именем Хвата Беллью. И эта история превращений его имени есть история его собственных превращений. Ничего этого не случилась бы, не имей он любящей матери и сурового дяди и не получи он письма от Джиллета Беллами.

«Я только что просмотрел номер журнала „Волна“, — писал Джиллет из Парижа. — Не сомневаюсь, что дело у О’Хара пойдет, но кое-чего журналу не хватает…» (Следовали советы, как усовершенствовать подающий надежды светский еженедельник)… «Зайди в редакцию и поговори с О’Хара. Пусть думает, что советы твои собственные, смотри, не проговорись, что они исходят от меня, о Чего доброго, заставит посылать корреспонденции из Парижа; мне же это невыгодно, потому что я зашибаю неплохие деньги в солидных журналах. Во-первых, пускай выставит того болвана, который дает заметки о живописи и музыке. Кроме того, в Сан-Франциско всегда была своя литература, а теперь никакой. Скажи О’Хара, пусть постарается разыскать осла, который поставлял бы для „Волны“ авантюрную беллетристику — да поярче, поинтереснее, с настоящим сан-францискским колоритом».

И Кит Беллью послушно отправился в редакцию «Волны», чтобы проинструктировать О’Хара. О’Хара выслушал его. О’Хара стал спорить. О’Хара согласился. О’Хара выставил болвана-критика. А затем О’Хара проявил свой характер — тот самый, которого так боялся Джиллет, сидя в далеком Париже. Когда О’Хара чего-нибудь хотел, отказать ему не было никакой возможности. Кротким упорством он всегда добивался своего.

Прежде чем Кит Беллью успел вырваться из редакции, он был произведен в помощники редактора, согласился поставлять каждую неделю несколько столбцов рецензий, пока не найдется приличный критик, закабалил себя обещанием еженедельно давать в журнал по десяти тысяч слов сан-францискской авантюрной беллетристики — и все это бесплатно. «Волна» еще не имеет возможности платить гонорары, объяснил ему О’Хара и не менее решительно высказал мнение, что во всем Сан-Франциско только один человек способен писать авантюрные романы, и этот человек — Кит Беллью.

— Батюшки, ослом-то оказался я, — стонал Кит, спускаясь по узкой лестнице.

Так началось его рабство у О’Хара и ненасытной «Волны». Неделю за неделей сидел он в редакторском кресле, выпроваживал кредиторов, бранился с наборщиками и выжимал из себя до двадцати тысяч слов еженедельно. Облегчения не предвиделось. «Волна» питала честолюбивые замыслы. Она стала выходить с иллюстрациями: это стоило дорого. Денег на уплату гонорара Киту Беллью хронически нехватало, а значит нехватало их и на увеличение штата сотрудников.

— Вот что значит быть покладистым малым, — проворчал однажды Кит.

— Побольше бы таких! — воскликнул О’Хара со слезами на глазах, пожимая руку Кита. — Вы мой спаситель, Кит. Бели б не вы, я бы давно прогорел. Еще немного потерпите, милый, и вам будет гораздо легче!

— Не верю, — уныло проговорил Кит. — Я предвижу свою судьбу. Мне отсюда никогда не уйти.

Через несколько времени Кит придумал выход. Выбрав удобный момент, в присутствии О’Хара, он споткнулся на стул. Немного погодя он ударился об угол письменного стола и, шаря по столу руками, опрокинул банку с клейстером.

— Поздно легли вчера? — осведомился О’Хара.

Кит старательно протер глаза и, прежде чем ответить, долго и тревожно оглядывался по сторонам.

— Нет, не в том дело. Глаза… словно булавками колет…

С тех пор Кит каждый день натыкался на стены и опрокидывал редакционную мебель. Но сердце О’Хара не смягчалось.

— Вот что, Кит, — сказал он однажды. — Вам надо показаться глазному врачу. Пойдите к Хасдэплу. Он молодчина. И вам это ничего не будет стоить. Сделаем ему рекламу в «Волне»… Я с ним сам поговорю.

О’Хара сдержал свое слово, и Киту волей-неволей пришлось отправиться к врачу.

После длительного осмотра врач вынес такой приговор:

— Совершенно здоровые глаза! Собственно говоря, глаза у вас великолепные — таких на миллион людей — одна пара.

— Не говорите О’Хара! — взмолился Кит. — И пропишите мне, пожалуйста, дымчатые очки.