Виктор Квашин - Последняя крепость империи

— В твоих словах обида, но не разум. Великий хан всех монголов на самом деле мудр. Он не собирается убить все народы, он приказал истребить лишь вечных врагов. И если бы ты не был тем, кто должен быть истреблён, ты бы понял и оценил эту меру. Говорят, Великому хану подсказал эту мудрость простой сунский крестьянин. Давай выпьем, я расскажу, как это случилось. Говорят, правда, так и было. Ты о барашке не забывай. В городе такого не поешь!

Так вот. Во время одного похода на юг Великий хан поставил свой гер в тени высоких деревьев. Несколько дней он отдыхал на том месте и, управляя своим великим государством, между прочим наблюдал, как работают ханьцы. Когда ранним утром до восхода солнца, когда Великий хан изволил выйти из юрты, крестьяне уже трудились на поле. Днём во время невозможного для любого смертного зноя крестьяне продолжали работать на поле. Вечером они работали до тех пор, пока можно было видеть свои руки. Ранним утром Великий хан вышел из юрты и снова увидел крестьян на поле с мотыгами. Он приказал привести к нему самого пожилого крестьянина и спросил, что же такое они делают на поле с утра до ночи. «Мы пропалываем сорняки, которые не дают расти культурным растениям», — ответил старик. «Но вы работаете целыми днями без отдыха. Неужели так много этих сорняков?» «Да, их много, и мы должны выдёргивать взрослые сорные растения, чтобы не дали семян, и ещё мы обязаны уничтожать маленькие, только что взошедшие из семян сорняки, потому что через неделю они уже зацветут и дадут семена». «Но я вижу, вы работаете тяжёлыми мотыгами, не проще ли делать это лёгким инструментом или руками?» «Мы вынуждены выкапывать глубокие корни сорняков, потому что, если корни оборвутся и останется хоть малый кусочек, через короткое время всё поле снова будет покрыто сорными травами, и тогда не видать нам урожая».

После того разговора Великий хан долго думал и приказал истребить всех чжурчжэней включая стариков и детей, мальчиков и девочек — выполоть всю молодую поросль, семена и корешки. Мудрый хан учёл, что люди передают память о себе не только семенем и приказал уничтожить всё, что напоминает о чжурчжэнях: всё что построено и всё что посажено, все памятники государственным деятелям и все могилы простолюдинов, все книги, всё, что нарисовано и что выбито на камнях, все украшения и все инструменты, все деньги и печати чиновников, всю одежду и домашнюю утварь вместе с домами, вообще всё. Чтобы никто никогда не смог вспомнить, что был такой народ, ненавистный Великому хану и всем монголам. Великий хан поступает с вами, чжурчжэнями, как крестьяне с сорняками.

И ведь подумай, он прав: стоит оставить хоть немного детишек или взрослых, или пожалеть лишь стариков и малышей, и через два-три поколения монголы вдруг обнаружат на своих восточных рубежах несметные конницы непокорных чжурчжэней, желающих уничтожить всех монголов. Это ведь уже было с бохайцами, ты знаешь. Ведь вы от них и проросли как от семян сорняки, потому что кидани истребили их не всех, проявив милосердие или поленившись 92 92 В 926 году киданьская империя Ляо завоевала соседнее царство Бохай, занимавшее юг современного Приморья, юго-восток Маньчжурии и северо-восток Кореи. Через двести лет в 1125 году империя Ляо пала под натиском чжурчжэней — потомков бохайцев. .

Так духи распорядились, друг, кто же виноват! Теперь уже всё решено, тут и спорить не о чем. Ну что, откроешь ворота, Драчун? Всем — жизнь. Слово!

— А ты бы сдал на моём месте?

— Э-э! Я — монгол!

— А я — чжурчжэнь!

— Жаль, жаль, Драчун. Жаль, что мы с разных сторон. Значит, будем бодаться?

Сиантоли кивнул и поднялся. Он ожидал стрелу в спину или иного подвоха. Но Жаргал со своей охраной сам проводил его и «прилипшего» к спине телохранителя до открывшихся ворот, ткнул кулаком в плечо и повернул лошадь.

— Монголы добро помнят.

Сиантоли показал кулак натянувшим луки ратникам на воротах:

— Не стрелять!

В следующую ночь Сиантоли не смог уснуть.

Подлость и предательство! Сбежал главный строитель города Ли Юнксу! Доложили, что он взял помощников и вышел за вал якобы проводить примерку стрельбы по монголам, а потом побежал прямо к противнику. С ним ушёл один помощник, остальные вернулись. Семья его осталась в городе.

Сиантоли допросил помощников. Выяснилось, что Ли Юнксу имел с собой генеральный план крепости. У Сиантоли от ярости чуть не остановилось сердце.

— Палача ко мне! Виселицы на южный вал! Всех родных Ли Юнксу вздёрнуть! Я сказал всех!!!