Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

Офицер, приказный Заноза и солдаты очутились вне запертых ворот.

-- Что же нам делать? -- в раздумье проговорил офицер.

-- Надо силою взять тех преступников, -- визгливо крикнул приказный, -- что Волынский скрывает у себя.

-- А ты разве верно знаешь, что они преступники? Да? Ну так и бери их.

-- Как возьмешь, коли ворота заперты?

-- Уж дело твое, а я с солдатами пойду в казармы.

-- Да ведь тебе указано произвести здесь обыск.

-- Верно... Но до обыска нас не допустили, под носом ворота заперли, а о том, чтобы силою врываться в дом с солдатами, в приказе мне не указано. Поэтому я и ухожу, -- промолвил офицер.

-- А я-то... я-то как же? -- спросил приказный, проклиная свою неудачу. -- Э, да знаю. Я побегу с доносом на сопротивление Волынского.

-- Беги, твое дело, -- с омерзением поглядывая на отталкивающую фигуру приказного, промолвил офицер и скомандовал солдатам: -- Марш в казармы.

А в это время Волынский обратился к своим гостям:

-- Ну, друзья, опасность миновала сейчас, но не навсегда. Больше оставаться здесь вам нельзя. Скорее уезжайте!

-- Ваше превосходительство, спасая нас, ты подвергаешься сам большой неприятности, -- заметил Гвоздин.

-- К неприятностям мне не привыкать. Я их не боюсь, а с Бироном я вступаю в открытый бой. Выносить долее этого злого временщика я не могу. Я или погибну сам, или освобожу Русь от Бирона, -- горячо проговорил Волынский.

Майор, Левушка, Маруся, а также Захар и Дуня, чтобы не навлечь на себя подозрения, опять нарядились по-мужицки и вышли из ворот дома Волынского поодиночке, но сошлись все у Московской заставы. Был уже поздний зимний вечер, когда они вышли за заставу.

Наши беглецы, опасаясь погони, шли не по большой столбовой дороге, а по проселочной, которую им указал повстречавшийся с ними какой-то прохожий; они решили отойти подальше от Петербурга и тогда только остановиться на ночлег. Будучи снабжены всем необходимым в дороге, они шли бодро и не чувствовали усталости; надежда, что, может быть, они избегнут погоня и благополучно дойдут до Москвы, придавала им бодрости и силы.

-- Какая славная ночь, как весело светит луна! -- воскликнула Маруся, обращаясь к своему любимому мужу.

-- А ты не устала? -- с участием спросил он.

-- Нисколько. Я хоть всю ночь готова идти.

-- Молодец ты у меня, Маруся. Теперь мы в первой попавшейся деревне или в селе заночуем, а завтра наймем коней вплоть до Москвы.

-- Ах, как мне, Левушка, хочется увидать Москву, обнять бабушку! Только бы нам погони избежать.

-- Да, если нас накроют -- беда! Тогда лучше живой ложись в гроб и умирай, -- вступил в разговор майор.

-- Днем, дядя, может быть, и будет погоня за нами, но только не ночью. Артемий Петрович не скоро допустит сыщиков в свой дом. А так как наши враги теперь в полной уверенности, что мы находимся именно там, то, когда нас хватятся, мы будем уже далеко.

-- Пожалуй, и так, -- согласился майор. -- А какой правдивый и честный вельможа -- Артемий Петрович!.. Славный он!

-- Ох, дядя, не сносить ему головы! Он в слишком рискованный бой вступил с Бироном. Ведь герцог -- великая сила, бороться с ним ой-ой как тяжело!.. Ну, да авось правда выйдет наружу и обличит временщика.

Так в разговоре наши путники добрались до постоялого двора, находившегося верстах в двадцати от Петербурга и стоявшего в стороне от деревни. Стало уже рассветать, когда они подошли к нему, решив отдохнуть. Содержатель двора отвел им для отдыха отдельную горницу, и все они, усталые от продолжительной ходьбы, скоро и крепко заснули.

Проснулись они лишь в обеденную пору. Сытно накормил их хозяин постоялого двора, а когда спросил, что они за люди, Петр Петрович ответил:

-- Столяры мы, милый человек... пробираемся в Москву.

-- Так, так... А в Питере-то работа, что ли, у вас была? -- полюбопытствовал хозяин.

-- Работа, милый человек.

-- Чай, сколотили деньгу, вот и домой захотели?

-- Какие деньги у нас! Едва на дорогу хватит. В Питере мастеровому человеку плохое житье.

-- Да и всем, чай, не сладко там живется. Потому немцы одолели, житья от них не стало русскому человеку. Матушка-царица окружила себя немцами и первым своим министром поставила злого немца, по прозванию Бирон, и всю нашу Русь православную забрал этот немец в свои загребущие лапы: что хочет, то и делает.

-- Верно, верно, тяжелое время мы переживаем, -- согласился Петр Петрович.

-- Уж на что хуже! От кого зло, как не от Бирона проклятого?.. Есть при дворе царицы один правдивый вельможа -- Артемий Петрович Волынский. Чай, вы про него слыхали? Так вот хоть он еще не дает воли немцу... Да ведь этой немецкой саранчи много, а он один, ну так где же совладать ему? А все же спасибо, хоть он-то за нас заступается, а то немец Бирон нас всех живьем проглотил бы.