Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

Федотка струсил и тихо проговорил:

-- У моего кума они, у Максима, на мельнице.

-- Показывай дорогу, пес! Гайда на мельницу! -- крикнул приказный и, схватив Федотку, впихнул его в сани.

Через несколько времени мельник Максим, проводив Волынского легший спать, был разбужен страшным стуком в ворота. Он решил не отпирать их, но они, по приказу Занозы, были взломаны, а вслед затем, стуча ружьями, солдаты и Заноза вошли в избу мельника.

Пошли обычные спросы и допросы. Максим упорствовал и не говорил, что у него был Волынский и увез его постояльцев. Тогда приказный велел солдатам пытать его. Мельник не вынес пытки и рассказал правду.

-- Садись, Ванька, и записывай по пунктам, что станет показывать мельник, -- приказал Заноза своему помощнику.

Тот молча сел к столу, разложил на нем бумагу, поставил медную чернильницу, висевшую у него на шнурке, достал гусиное перо и приготовился записывать показания.

-- Сказывай, был ли у тебя кабинет-министр Артемий Волынский? -- сурово спросил Заноза у мельника.

-- Был, -- слабым от пытки голосом ответил Максим.

-- Что он у тебя делал?

-- Ничего, только взял с собою неведомых мне людей, которые попросились у меня на ночлег...

-- Значит, те люди тебе не ведомы? А сколько их было?

-- Пятеро просили у меня ночлега: три мужика и две бабы.

-- С Волынским ехало только два мужика и баба, а где же остальные?

-- Те пошли пешком.

-- Ладно, мы их захватим на дороге. Допрос кончен, собирай, Ванька, бумагу, -- проговорил Заноза, обращаясь к своему помощнику, после чего приказал крепко скрутить мельника и тащить в сани, где уже находился Федотка.

Вся ватага двинулась в Петербург, но Захара и Дуни не нашли.

Сдав мельника Максима и Федота по приезде в Петербург в острог, Заноза чуть не со слезами рассказал своему начальнику Шварцу о жестокосердом поступке с ним кабинет-министра Волынского и об увозе последним с мельницы важных преступников.

-- Что же это за преступники? -- спросил Шварц.

-- Неведомо какие, а только важные. Так говорят мужики той деревни, где они остановились на ночлег. Из них двое мною привезены и посажены в острог.

-- Хорошо, как-нибудь я сделаю допрос этим мужикам, только не скоро, у меня крайне много важных дел...

-- Я просил бы вас, господин Шварц, сделать о том донесение его светлости, -- проговорил Заноза, -- потому что в этом деле замешан кабинет-министр Волынский.

-- Да, да, Волынский. Это важно для его светлости. Я сейчас же поеду с докладом. Ты тоже поедешь со мною, -- после некоторого раздумья, проговорил Шварц.

Оба они поспешили к Бирону.

Шварц тотчас же был принят Бироном, а потом был также потребован и Заноза. Изгибаясь в три погибели, переступил тот порог кабинета герцога.

-- Ты видел, как Волынский вез в своих санях преступников? -- спросил у него Бирон.

-- Так точно, ваша светлость.

-- Сколько же их с ним было?

-- Всех пятеро, а в санях у Волынского только трое. Остальные, говорят, пешком пошли, ваша светлость. Как ни старался я их встретить или догнать, но не смог.

-- Волынский тебя бил?

-- Больно бил, ваша светлость; кнутом хлестал. Хорошо, что на мне тулуп был, а то захлестал бы до смерти.

-- Ну хорошо, ступай, я сегодня же доложу императрице, что ее кабинет-министр делает свой дом пристанищем для важных преступников.

Заноза, опять изгибаясь в три погибели, ушел.

-- Долее продолжаться так не может, Волынский становится дерзок. Он прямо и смело идет против меня, но я положу скоро этому конец! -- громко проговорил Бирон.

-- Волынский идет скорыми шагами к своей погибели, ваша светлость, не сознавая сам того, -- ответил Шварц.

-- Да, да, он погибнет! Он должен погибнуть, и это случится скоро. Шварц, непременно узнайте, кто такие преступники, которых смеет укрывать у себя Волынский!

-- Слушаю, ваша светлость.

Между тем Артемий Петрович Волынский, всегда беспечный и легкомысленный, не сознавая той опасности, которой он подвергался, и не обращая внимания на грозную тучу, нависшую над ним, привез в свой роскошный дом бежавшего из крепости Храпунова, его жену и старика-майора, отвел им отдельное помещение, обласкал их и обещал свое покровительство и помощь.

Но это его великодушие удваивало только те вымышленные проступки, которые находили у Волынского его враги.

-- Смею спросить, ваше превосходительство, что вы думаете с нами делать? -- спросил у Волынского Левушка.

-- Как что делать? Вы будете у меня жить, пока я не испрошу у государыни тебе прощения.