Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

-- А на вашей правда, она же, ваше превосходительство, выше солнца, -- заметил Петр Петрович.

-- Я прямо от этого конюшенного герцога. Он смел открыто при мне смеяться над нашим добрым народом. Я не вытерпел этого и вступился за народ. Кажется, даже обругал Бирона, он смертельно побледнел и, от злобы кусая губы, сказал мне: "Вы, господин кабинет-министр, объявляете мне войну... Посмотрим, чья возьмет".

-- Правда поборет кривду, ваше превосходительство.

-- Я надеюсь на Божью и на вашу помощь, господа!.. Гей, Максимушка, выводи мне коней за ворота, мы сейчас едем! -- крикнул Волынский мельнику.

Немного спустя, тройка лихих коней мчалась вихрем по дороге к Петербургу.

В санях сидели Петр Петрович и Храпунов с Марусей. Конями правил сам Волынский.

Несколько не доезжая до Петербурга, навстречу тройке Волынского показалась другая тройка, только много хуже. В санях сидело человек пять солдат и два приказных, о чем можно было легко догадаться по их особой одежде.

-- Сворачивай с дороги! Задавлю! -- грозно крикнул Артемий Петрович, помахивая вожжами.

-- Задавишь, к ответу притянут, -- злобно проговорил один из приказных.

-- Прочь, говорю, с дороги!.. Пущу на вас коней -- и праха не останется.

-- А ты не безобразь, господин Артемий Петрович, мы по государынину делу едем, -- проговорил другой приказный.

-- А, крапивное семя, чернильная душонка! Ты знаешь, кто я, и не хочешь мне дорогу уступить? Ну так я научу тебя вежливости. -- и Волынский, схватив кнут, выскочил из саней и стал по чему попало хлестать приказного.

Тот взвыл и стал просить у солдат себе помощи.

Однако последние, узнав, что повстречавшийся с ними -- кабинет-министр, не посмели заступиться. Ременный кнут в сильной руке Волынского продолжал гулять по спине и голове приказного, и Волынский только тогда оставил несчастного, когда кнутовище переломилось на части.

-- Жаль, плети нет еще под руками, а то бы я показал тебе, как не давать дорогу кабинет-министру! -- крикнул Артемий Петрович и быстро вскочил в свои сани.

-- Я буду жаловаться герцогу! -- погрозил приказный.

-- Жалуйся, твоего герцога из конюшни я не боюсь, -- крикнул в ответ Волынский.

Приказный состоял при канцелярии герцога Бирона и прозывался Занозой. Он пользовался особым расположением Бирона, считался правою рукою Шварца, начальника бироновской канцелярии, и был послан с солдатами и своим помощником, чтобы изловить бежавшего Храпунова.

Заноза, проклиная Волынского, въехал в ту деревню, где несколько времени тому назад остановились для ночлега майор Гвоздин, Храпунов с женою и их слуги, и потребовал старосту, который, как мы уже знаем, послал в Петербург нарочного с известием, что в их деревне появились сомнительные люди.

-- Где у тебя сумнительные люди? Подавай нам их! -- крикнул старосте Заноза, думавший, что в числе их окажется и бежавший Храпунов.

-- Были, да сплыли, господин приказный! -- почесывая голову ответил староста.

-- Как так? Убежали? Ну, ты за них ответишь.

-- Чем же я виноват? Я всех пятерых приказал посадить в сарай под замок и сторожей приставил, а людишки-то и убежали. Сторожа-то, вишь, замерзли, ушли погреться, а как вернулись, видят -- замок сломан, дверь отворена, а арестантов и след простыл.

-- Кто же сломал замок и выпустил арестантов?

-- Думается нам, что наш же мужик Федотка, его это дело... потому он говорил, чтобы мы выпустили арестантов.

-- Подавай сюда Федотку, -- грозно крикнул Заноза, а когда мужичонку привели к нему, грозно крикнул: -- Ты сломал замок и выпустил арестантов?

-- Никак нет! Зачем я стану ломать да выпускать?

-- Говори правду! Не то плетей и пыток отведаешь!

-- За что? Я невиновен.

-- Гей, в кандалы его, -- приказал Заноза солдатам, и злополучный Федотка очутился с тяжелыми кандалами на руках и на ногах. -- Вали его в сани, в тайной канцелярии дознаемся правды.

Эти слова повергли Федота в ужас, и он дрожащим голосом спросил приказного:

-- Ну, а если я скажу, то пытать меня не будут?

-- Скажешь правду, пытки избежишь.

-- Я... я скажу... повинюсь. Я выпустил арестантов!

-- Молодчик, нечего сказать, а плетей тебе все же не миновать.

-- Вот-те раз! А если я скажу тебе, господин приказный, где накрыть арестантов, так ты меня не тронешь?

-- Ну, черт с тобой, не трону и отпущу.

-- Побожись! Божбе поверю, а словам нет.

-- Ах ты разбойник! Ты еще приказы мне вздумал читать? Да я прикажу всю твою гунявую бороденку по волоску выдергать. Сказывай, не то сейчас у меня плетей отведаешь.