Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть третья)

"Ваше Сіятельство! изволите-ли узнать меня?" сказала она.-- Графъ Клешнинъ тотчасъ всталъ передъ нею.-- Извините, сударыня: я гдѣ-то имѣлъ честь васъ видѣть -- только ... право не упомню,-- "Какъ-же, Ваше Сіятельство? Я имѣла удовольствіе быть съ вами въ маскерадѣ у Графини Маргариты Петровны Эльфридиной, и вотъ дочь моя, Любинька, танцовала въ одной кадрили съ племянницею Вашего Сіятельсгива, Княжною Зенеидою Ильиничною Тугоуховскою!" -- Ахъ, Боже мой! Какъ-же: очень помню -- отвѣчалъ Графъ Клешнинъ.-- Очень радъ, что имѣю удовольствіе васъ видѣть. Но, мнѣ кажется, я помѣшалъ вашимъ танцамъ -- прибавилъ онъ, обращаясь къ хозяйкѣ, и спрашивая у нея потихоньку фамилію этой знакомой ему дамы.-- Господа! сдѣлайте одолженіе: снимите ваши сабли, кладите шляпы, не церемоньтесь -- прошу васъ, начинайте танцовать!-- Князь Рамирскій стоялъ подлѣ Графа неотлучно, и тотчасъ велѣлъ играть Польскій. Графъ Клешнинъ прошелъ нѣсколько разъ съ хозяйкою; но онъ уже давно искалъ глазами настоящій предметъ своего посѣщенія -- Наталью Холмскую. Переставъ танцовать съ Елисаветою, онъ подалъ тотчасъ ей руку.

"Какъ я радъ, что нашелъ здѣсь милую, старую мою знакомую!" -- сказалъ онъ ей. "Мы такъ давно не видались. Смерть Графини Вельской и скорый отъѣздъ вашъ изъ Петербурга разлучили было насъ. Я только сегодня узналъ, что Княгиня Рамирская вамъ родная сестра, и надѣясь найдти васъ, нарочно сюда пріѣхалъ." Окончивъ Польскій, сѣлъ онъ подлѣ Натальи, и разговаривалъ о Петербургской ихъ жизни. Наталья была восхищена предпочтеніемъ, сдѣланнымъ ей противъ всѣхъ, и еще болѣе потому, что нашла стараго знакомаго, и ея тайныя намѣренія на него, какъ ей казалось, могутъ наконецъ совершиться. Графиня Вельская уже давно имѣла въ виду отдать ее за Графа Клешнина. Наталья, прельщенная его знатностію и богатствомъ, была совершенно согласна; но болѣзнь, а потомъ смерть Графини, все разстроили. Теперь открывалась возможность возобновить это дѣло, и, какъ видно было, самъ Графъ желалъ, сказавъ, что нарочно для нея пріѣхалъ. Бесѣда ихъ была прервана Фамусовой). Она сѣла подлѣ Графа Клешнина, и аттаковала его несноснымъ болтовствомъ своимъ. Графъ отвѣчалъ ей сначала вѣжливо; наконецъ она надоѣла ему, и онъ отвернулся, смотря въ лорнетъ на другихъ дамъ. Въ это время подошелъ къ дочери Фамусова, сидѣвшей по близости отъ него, какой-то Гусарскій офицеръ, и просилъ ее танцовать мазурку. "Ахъ! я въ отчаяніи "-- сказала она, подымая и опуская глаза свои -- "мнѣ чрезвычайно совѣстно передъ вами, по я не могу: я дала слово на мазурку и кадрилъ Алексѣю Васильевичу Холмскому." Слова сіи произнесла она громко, и такимъ томнымъ голосомъ, что обратила вниманіе Графа Клешнина. "Кто эта отчаянная и совѣстливая дама?" спросилъ онъ у Натальи, обращая лорнетъ въ ея сторону.-- Это ваша знакомая -- отвѣчала она, съ улыбкою -- дочь Каролины Карловны Фамусовой, которая сидитъ подлѣ васъ.-- "Ахъ, Боже мой! такъ это ваша дочька? Какъ она мила и прелестна собою!-- Вотъ, хорошъ я!" -- прибавилъ онъ, потихоньку, Натальѣ.-- "А вамъ не стыдно, что вы меня не предупредили?" Всѣ сидѣвшіе близко, и слышавшіе прежде восклицанія Фамусовой, о томъ, какъ будетъ радъ Графъ увидѣвъ ихъ, насилу могли удержаться отъ смѣха.

Графъ Клешнинъ не отходилъ весь вечеръ отъ Натальи, шутилъ съ нею, вмѣстѣ насмѣхался надъ нарядами провинціяльныхъ дамъ, надъ танцами ихъ. Имѣя взаимное желаніе понравиться другъ другу, они оба, рѣшительно, достигнули своей цѣли.

Съ Графомъ пріѣхалъ компаньонъ его, бѣдный дворянинъ. Графъ опредѣлилъ его въ службу, вывелъ въ офицеры, потомъ взялъ къ. себѣ въ адъютанты, и наконецъ такъ привыкъ къ нему, что выходя въ отставку, убѣдилъ и его оставить службу, обѣщаясь обеспечить будущее его состояніе. Компаньонъ сей назывался Захаръ Петровичъ Молчаливъ. Онъ былъ самаго миролюбиваго характера, переносилъ всякія грубости, готовъ былъ на всѣ разнообразныя услуги, и имѣлъ большое вліяніе на Графа Клешнина. Наталья знала объ этомъ, и обласкала Молчалина, съ намѣреніемъ преклонить на свою сторону.

Впрочемъ ей не нужно было много хлопотать. Молчалину, со всѣмъ необыкновеннымъ его терпѣніемъ, дѣлалась жизнь у Графа Клешнина часъ отъ часу несноснѣе. Графъ былъ горячъ, взыскателенъ, несправедливъ, своенравенъ, и грубъ до крайности, особенно-же въ то время, когда посѣщала его подагра, а это съ нимъ случалось довольно часто. Пріятный, ловкій, вѣжливый, снисходительный въ обществѣ, онъ былъ несносенъ дома. Молчаливъ давно желалъ раздѣлить съ кѣмъ нибудь тягостную свою участь, и самымъ лучшимъ средствомъ признавалъ -- женить Графа, надѣясь, что не только судьба его облегчится, и большую часть капризовъ своихъ Графъ обратитъ на жену, но, можетъ быть, женившись, исполнитъ онъ свое обѣщаніе, обеспечитъ его судьбу, и ему можно будетъ совсѣмъ оставить Графа.