Тарас Рыбас - Красный снег

Над Казаринкой нависла угроза нападения белоказаков. Вишняков пока не вмешивался в организацию обороны. Но уже видел, что настоящей обороны не было. Отряд рассредоточился по разным местам. Ударит Черенков всеми силами по Казаринке — некому его задержать.

Трудность заключалась в том, чтобы перестроить все это немедленно.

Ночь прошла без сна. В глазах резь, будто кто засыпал их песком. Вишняков взял кувшин, плеснул воды на руки и смочил лицо.

Скрипнула дверь, показалась Калиста Ивановна.

— Что там? — спросил Вишняков.

— Печатать дадите?

— Поглядим, есть ли нужда, — неопределенно ответил Вишняков.

Калиста Ивановна не уходила.

— Что еще? — грубо спросил Вишняков.

— Арестованных надо кормить…

— Ты разве их кормишь?

— Да, мне приказано.

Она была повязана черным платком, глаза заплаканы.

— Погоди с кормежкой, — почему-то отменил приказ Вишняков.

Калиста Ивановна вышла, а он подумал, что прежде всего надо разобраться с этими арестованными.

Он вышел из Совета и направился к зданию старой бани, выложенному из камня-дикаря. Фофа забросил баню, надеясь, видимо, использовать ее под склады. А в Совете поговаривали, чтоб вернуть этому зданию прежнее назначение. Крыша, правда, пришла в негодность, местами виднелась стропила. Можно отремонтировать, если бы взяться да время было поспокойнее.

— Эге-ей, кто есть? — крикнул Вишняков, пройдя в сенцы.

Голос звучно прогремел и затих. Ответа не последовало. Вишняков прошел дальше: он знал, что заключенные сидят в бывшем складском помещении, в противоположном конце здания. Надо пройти по коридору, вдоль ряда заколоченных досками окон. С той стороны послышались шаги.

— Кто ходит? Аверкий, ты?

Аверкий исчез, а потом появился в коридоре, держа винтовку наперевес.

— Успел обучиться охранной службе!

— Тюрьма будто…

— Ключи есть?

— С той стороны это, надо выйти.

— Веди!

— Интересно поглядеть на квартирантов? — говорил Аверкий, продвигаясь вперед по коридору, а потом выходя на свет. — Можно и поглядеть… Долго, ясное дело, не продержишь арестантов. Приспособить бы надо помещение. Дверь с оконцем, говорят, положена… Допрос будешь делать? — спросил он, поворачиваясь.

Плечи сгорбленные, как у каждого старого шахтера, на плече болтается винтовка, — тоже тюремщик, господа!

— Давай живей! — прикрикнул Вишняков.

— Можно и поживей…

Он открыл дверь. Из кладовой ударило смрадом шахтерок и сыростью.

— Поднимайсь! — строго вскричал Аверкий.

— Лампу зажги!

— Подсветим, как в шахте… это мы можем, — бормотал Аверкий, чиркая спичкой и зажигая светильник.

В глубине кладовки задвигались люди. Их было четверо. Лиц не видно — что-то темное и мрачное. Где там среди них сотник?

— Всех вас, — произнес в сумрак кладовой Вишняков, — часовой доставит в Совет. Обедать тоже будете там…

Он не ждал, пока они подойдут к нему, и повернулся, бросив Аверкию через плечо:

— Приведешь в Совет всех до одного!

Голос был грубый, приказной. Поторопился с арестами Сутолов. Остался Трофимов дом без людей. Это все изменяло в операции с Дитрихом. Акционер-директор мог прослышать про аресты и принять свои меры. Вишняков рассердился на Сутолова. Но изменить что-то было трудно. «Отправлю в Дебальцево, пускай там Трифелов решает, — рассуждал Вишняков. — Он оставлял Сутолова, знал, что делает. Сотника допрошу, больше никого допрашивать не стану. Может, скажет, где могут держать Катерину. Не скажет — тогда…»

Вишняков не знал, что тогда он может сделать с сотником.

— Здесь будешь кормить арестантов, — бросил он Калисте Ивановне при входе в Совет.

В Совете опять никого. Нужно ли ему возиться с арестованными в такой тревожный час?

Вдали послышался орудийный выстрел. В комнату вбежала бледная Калиста Ивановна:

— Стреляют, Архип Вонифатьевич!

— Слышу, что стреляют, — подходя к окну, сказал Вишняков. — Останешься здесь! Не смей отсюда никуда!

В коридоре раздались шаги. Вишняков подскочил к двери. Аверкий вел арестованных.

— Доставил, как положено быть, — сказал он, подмаргивая и показывая пальцем в ту сторону, откуда донесся звук орудийного выстрела.

— Не время сейчас… — Вишняков скользнул взглядом по лицам вошедших.

Фофа, Трофим Земной, Коваленко… А это кто с рыжей бородой, как просяной веник? Пристально вглядываясь в его лицо, Вишняков подошел ближе:

— Полковник Раич?..

— Так точно! — вытянувшись и резко вскинув голову, ответил Раич.