Валерио Манфреди - Фараон

Выстрел ранил террориста в ногу, и юноша покачнулся. Тогда Хуссейни внезапно повернулся, зажав в руке оружие.

— Остановитесь! — закричал он нечеловеческим голосом. — Не стреляйте! Остановитесь, или я открою огонь!

Офицер сделал знак своим людям, и в то время как Хуссейни готовился нажать на спусковой крючок, выстрел заставил его упасть на колени. Падая, он поднял глаза к небу и увидел, как его сын добрался до самого конца стрелы, выпрямился и нырнул в пустоту подобно ангелу смерти, вниз, к потоку автомобилей, который нёсся по расположенной внизу улице. Но как только он начал свой полёт, раздался оглушительный взрыв. Снайперы точно поразили цель в воздухе, и тело юноши взорвалось, разлетевшись на куски.

Его кровь вместе с дождём омыла лицо и плечи умирающего отца.

Блейк рванулся вперёд и понёсся через площадь к Хуссейни с криком:

— Омар! Омар!

Ручеёк крови окрасил в розовый цвет воду, вытекающую из-под его тела. Блейк обхватил угасающего друга руками — тот ещё дышал.

— Омар...

Хуссейни открыл глаза, затуманенные смертью, и прошептал:

— Ты был на Востоке... Ты видел... ты видел колонны Апамеи? Ты их видел?

— Да, — выдавил из себя Блейк с глазами, полными слёз. — Да, я их видел. Они были бледными на заре, как девственница, ожидающая супруга, и красными на закате, как огненные столбы, друг мой... — И он прижал умирающего к себе.

Кран стонал и скрипел под напором крепчающего ветра, но один из агентов взобрался наверх в кабину и отключил двигатель. Стрела, теперь неуправляемая, медленно повернулась в своём гнезде, пока не установилась неподвижно по ветру. Капитан специального подразделения подошёл к генералу Хукеру:

— Бомба обезврежена, генерал, и две другие тоже. Операция завершена.

— Спасибо, командир, — рявкнул Хукер. — Спасибо от имени всех. — Затем он пересёк площадь и подошёл к Блейку. Генерал положил ему руку на плечо и сказал: — Всё кончено, сынок. Пойдём, тебя отвезут в госпиталь. Кто-то должен заняться твоими руками, или ты их лишишься.

Блейк сел в автомобиль Хукера и попросил:

— Пожалуйста, отвезите меня к Саре.

Она спала под действием успокоительных лекарств, вся опутанная трубочками и с капельницей. Учёный решил обосноваться в зале ожидания, пока она не проснётся, и дежурный врач дал ему разрешение.

Помещение было пустым: у стен стояли диваны, а в углу выключенный телевизор. С одной стороны, у окна, находился столик с настольной лампой.

Блейк уселся, открыл сумку и принялся читать — первое человеческое создание за три тысячи двести лет — папирус Брестеда.

Появилась дежурная медсестра и предупредила его:

— Мистер Блейк, пациентка проснулась, если вы хотите повидать её. Но только на пару слов, прошу вас. Она всё ещё в тяжёлом состоянии.

Блейк закрыл сумку и последовал за ней.

На левое плечо Сары была наложена внушительного вида повязка, а на правой руке установлена капельница.

— Привет, сокровище, — проговорил он. — Ты всё-таки выкрутилась из этой переделки. Но действовала просто великолепно!

— Я не могу посмотреть на себя, — с трудом прошептала Сара, — но, клянусь, у тебя вид будет похуже моего.

— Денёк выдался горячий. Неплохо уже то, что я вообще имею какой-то вид.

Сара немного помолчала, откинув голову в сторону, затем вновь повернула лицо к нему и пристально посмотрела прямо в глаза.

— Мы остались единственными хранителями тайны Рас-Удаша, — промолвила она. — Возможно, для всех было бы лучше, если бы я сгинула там.

Блейк нежно погладил её лоб.

— В этом нет необходимости, — проговорил он. — Любовь моя, в этом нет никакой необходимости...

Гед Авнер надел свою старую полевую форму, портупею, вложил в кобуру «ремингтон» 9-го калибра и спустился в лифте в подвал, где его ожидала дюжина человек из спецподразделений на двух автомобилях, вооружённых с ног до головы, одетых в чёрное и с лицами, закрытыми подшлемниками. Их командир отрапортовал:

— Лейтенант Нагадь в вашем распоряжении, господин начальник!

Они сели в джипы с тонированными стёклами и по пустынным улицам старого города доехали до арки Крепости Антония.

Игель Аллон ожидал их у входа в туннель и, казалось, ничуть не удивился, увидев инженера из Гражданского дорожно-мостового управления в полевой форме. Он провёл людей по подземной галерее до начала второго пролёта. В той точке, где располагалась лестница, ведущая под основание Храма, больше не было никакого обозначения, а стена имела совершенно нетронутый вид.