Валерио Манфреди - Фараон

Мак-Бейн, не отключая наушники от связи с русским коллегой, связался по другой линии со спецподразделением:

— Говорит «Гамма Один», отвечайте, «Небесные Всадники».

— Приём, «Небесные Всадники», ситуация под контролем. Два диверсанта убиты, один сбежал. У нас один погибший и трое раненых. И бомба захвачена.

— Внимание, «Небесные Всадники», получен код блокирования запуска. Вы должны передать его другим подразделениям на задании в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Внимание, будьте внимательны в высшей степени, передаю напрямую по инструкциям из Москвы, с которой держу связь на другой линии. Повторяю, «Небесные Всадники», малейшая ошибка может оказаться роковой. Не дайте скрыться третьему террористу: он может оказаться чрезвычайно опасным.

— Поэтому одна группа уже преследует его. Говорите, «Гамма Один», мы слушаем внимательно, — отозвался голос.

Через десять минут автомобиль прибыл по назначению, и, пока Мак-Бейн оставался в машине, чтобы передать инструкции, поступающие из Москвы, генерал Хукер и Блейк вышли и бегом направились к зданию, но тотчас же оказались под ураганным огнём. Вся местность была освещена как днём батареями фотоэлементов, но некоторые лампочки уже были выведены из строя выстрелами.

Офицер спецподразделения немедленно оттащил их в укрытие. Ненастье не выказывало никаких признаков прекращения: на площади перед фабрикой бушевал ветер и низвергались потоки ледяного дождя со снегом.

— Погода хуже некуда, генерал! — прокричал офицер, стараясь перекрыть шум непогоды и треск автоматных очередей.

— Где бомба? — спросил Хукер.

— Вон там, генерал, — ответил офицер, указывая на верхний этаж старой фабрики. — Третий террорист запёрся в кабине крана и держит нас под обстрелом.

Блейк прикрыл глаза руками, защищаясь от дождевых струй, бивших его по лицу, и устремил взгляд на высоченную конструкцию, что простирала вбок длинную стрелу, перемещающуюся в направлении беснующегося ветра.

Из кабины время от времени высовывался ствол пулемёта, поливавшего огнём позиции спецподразделения, которое немедленно осыпало выстрелами стальные стенки и выступы. Каждый залп заставлял всю конструкцию издавать нечто вроде мрачного трезвона и испускать каскад искорок, подобно вспышкам бешенства бури.

Внезапно вся гигантская конструкция начала вибрировать, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

— О Боже! — воскликнул Блейк. — Он поворачивает стрелу: если её установить поперёк ветра, то обрушится весь кран... на дорогу, полную автомашин. Капитан, отправьте человека наверх отключить двигатель, Бога ради!

Капитан сделал знак одному из своих людей, тот бросился вперёд под градом пуль к основанию крана и начал взбираться по металлической лестнице.

В этот момент дверь кабины крановщика открылась, и на решетчатой конструкции крана появился человек. Между тем стрела крана продолжала поворачиваться. Человек оказался молодым парнем с открытым лицом лет двадцати пяти, который с невероятной ловкостью двигался под свистящими пулями.

С минуту террорист смотрел вниз, казалось, что вот-вот он упадёт. Именно в этот момент за спиной Блейка раздался исступлённый вопль. Это был Хуссейни.

Он стоял под дождём и заходился в крике:

— Саид! Саид! — Затем бросился бежать посередине огромной площади к металлической конструкции. Хуссейни кричал, насколько у него хватало духу, по лицу его текли дождь и слёзы, он взывал к юноше, который продолжал продвигаться к крайней точке стрелы.

Блейк, в возбуждении, заорал в ухо Хукера, который поднял руку, чтобы прекратить огонь, и командир спецподразделения, в свою очередь, передал приказ своим людям.

Казалось, непогода тоже подчинилась этому распоряжению, и потоп немного ослабел, сила ветра на момент, казалось, упала. Голос Хуссейни зазвучал ещё громче:

— Саид! Саид! Ана валидука! Ана валидука!

— Что он говорит? — спросил Хукер.

Блейк изумлённо вытаращил глаза:

— Он говорит: «Саид, я твой отец! Я твой отец!»

Хукер посмотрел на промокшего до костей человека на середине площади и на юношу, продолжающего ползти к крайней оконечности стрелы. Длинная консоль, теперь почти полностью установившаяся поперёк направления ветра, сообщала всей конструкции опасные колебания.

— О... Боже мой... — пробормотал генерал.

Но в этот момент юноша поднялся на ноги, и следивший за ним в бинокль офицер воскликнул:

— Внимание! Он весь обвешан взрывчаткой! Стреляйте! Огонь, огонь!