Галина Шестакова - Малахольная

Но ему доверилась, и ответила честно – страшно. Слишком много предательства было в ее жизни.

И после последнее… Она вздохнула, нет, нет, до сих пор тяжело вспоминать. Тогда она позволила себе, наконец, полюбить. И если не получиться, закрыть этот вопрос для себя навсегда. В конце концов, есть много прекрасных дел, кроме этой любви, черт возьми. Не сошелся мир клином на этом обожествляемом занятии. Она закрыла глаза и прыгнула в эту последнюю любовь, как в холодную воду.

Так в детстве, летом, страшно хочется купаться, но холод со дна Камы поднимается по ногам мурашками, ты съеживаешься и никак не можешь окунуться. Стоишь, по щиколотки в воде, смотришь на песок, свои ноги, шевелишь пальцами, чувствуя песок и мелкие камушки на дне. Все уже визжат и плещутся, а ты не можешь решиться на этот шаг. И чувствуешь себя одиноким, среди этой радостной возни.

– Ну же! – кричит подруга и, зачерпывая полные ладони воды, обливает тебя.

Ты пятишься и с ужасом смотришь, как маленькие переливающиеся ледяные шарики воды летят к тебе как в замедленной съемке и впиваются в разжаренное тело как расплавленный свинец. Надо решаться! Для этого придумана считалка «Баба сеяла горох», где на каждый слог надо чуть-чуть приседать на обжигающе холодную воду:

– Ба-ба се-я-ла, – сначала приседаешь по миллиметру, внутри от каждого приседания, перехватывает дыхание, но каждый миллиметр кожи, окунувшись, второй раз, уже вопит от радости и полученной долгожданной прохлады, – и ска-за-ла ба-ба, – и тут самое страшное, – ОХ!

В этот момент надо окунуться полностью. И этот протяжный «ОХ» утробно вырывается из тебя и летит над всем гомоном. Ужас, восторг, блаженство. Всего миг, и ты присоединяешься к остальным. Через мгновение забываешь о всех переживаниях, и плещешься до синих губ и стучащих от холода зубов.

– Он был женатым? – жестко даже не спросил, а уточнил.

– Да, – она закусила губу и призналась в этом, словно в преступлении и сразу пожалела о рассказанном.

Тон его разговора сменился и стал снисходительно-покровительственным. Она это заметила не сразу, просто что-то стало цеплять, царапать, отвлекая от приятного общения. А вечером, вспоминая разговор, она поняла, что допустив откровение, с малознакомым, в общем-то, человеком, опять нарушила свое правило – не рассказывать о себе. Не подставляться.

От него стали приходить электронные письма, немного слишком вежливые, с полным докладом о прошедшем дне, с планами и переживаниями. Длинные, не на одну страницу, размышления о жизни и стихи. Свои он присылал, стесняясь, но сравнивая их со стихами известных поэтов. Она читала, хвалила. Но стихи не любила. В длинных размышлениях рассказывал о женщинах своей жизни, женах, возлюбленных. Это тоже царапало. Зачем? У них общий проект, – возможно. У них дружеские отношения, – возможно. Зачем ей знать обо всех этих женщинах? Обо всех посвященных им стихах? Для нее это просто тени. Целая вереница теней, вдруг наводнивших ее жизнь. Чужие, не интересные ей, и как бы за ней подглядывающие.

Он давно никому не писал. А тут, вдруг накрыло. Хотелось описать весь свой день в мелочах. Что скверно себя чувствует, что температура никак не снижается. Что купил ингалятор и приходится пить антибиотики. Про сырую и холодную весну. Про ее таинственные глаза и улыбку. Про любовь. Это будоражило его. И заставляло рисковать. Изменился стиль вождения машины. Резкие повороты и быстрые перестроения из ряда в ряд на дороге. Возмущенные взгляды водителей приносили ему яркую пузырящуюся радость. Появилась пружинистая походка, и снисходительный взгляд на молодых, слишком самоуверенных, но, в сущности, еще ничего не понимающих в жизни и в любви.

Он составил план, что надо сделать в ближайшее время – развестись с женой и разделить имущество. Да, придется повозиться, у нее остается ребенок, но надо бороться. Поработал над проектом, тщательно разработал план действий. Что надо сделать ему, а что… думая об этом он улыбался.

Там была любовь? Плевать. Не беда. Любовь проходит, и уходит и бывает больно. Любовь – беда только для неудачников. Придет новая любовь, еще более светлая и чистая. Еще более содержательная и яркая. Кто-то из великих сказал: кто не любит, тот болен!

Да, и надо позвонить врачу, кашель не проходит уже вечность.

В воспоминаниях стали появляться все те, с кем он был счастлив. Они улыбались, радуясь его новой, будущей любви. Он вспоминал ошибки, которые совершил с ними, и клялся, что исправит их. Что не будет заставлять ревновать, как вторую жену. Что будет внимателен, и не пропустит, как у первой, тот страшный момент, когда он станет ей безразличен. Он будет внимательным и галантным. И он писал ей, писал письма, делясь своими воспоминаниями. И посылал стихи, которые он когда-то сочинял для тех, с кем был счастлив. И писал ей, уже новые стихи. Он мудр и опытен, это многое значит.