Галина Шестакова - Малахольная

Но, как у всех, даже в момент самых прекрасных отношений бывают ссоры, и в первую ссору она поняла, что сильнее его. И открытие ей это не понравилось. Ведь она мечтала быть рядом с сильным мужчиной, скрыться за его спиной от житейских бурь, быть рядом, быть слабой. Он это тоже понял. И стал мстить. Точнее, он не отдавал себе отчета, что мстит, он просто стал ее ломать, доказывая себе, что он мужик. Лузин стал груб в постели и постоянно стал сравнивать ее с другой. Так в их отношениях появилась третья. Точнее, ее тень. Бороться с тенью было бессмысленно, и она сама отошла в тень. Она просто ушла из отношений. Пока Лузин боролся со своими страхами и тенями, она просто была рядом. Но уже как сестра. Заботилась, прибиралась, звонила, но перестала быть его женщиной. Когда он вспоминал о ней, он злился, звонил и требовал:

– Или ты выходишь за меня замуж, или проваливай. Все. Знать тебя не желаю!

– Не надо так. Я тебе не нужна, ты меня…

Гудки. Лузин бросал трубку, не дослушав. Это бесило ее, и в тоже время она его жалела. Странные отношения. Что ее держало рядом с ним? Она не понимала.

Через какое-то время Лузин успокоился, покаялся, и снова забрезжила надежда, что может все наладиться. То и дело стала появляться мысль, что, может быть, стоит выйти замуж, ведь он хороший и добрый. Хотя разум насмешливо говорил ей: «Конечно, конечно. Он точно изменился. Истерик больше не будет. Он стал сильным, он будет твоей опорой, он сможет защитить тебя. Веришь?»

Она старалась не слушать, ехала к нему, летела на крыльях, веря, что все изменилось. Они проводили чудный вечер, а на следующий день он говорил ей нечто такое, что выбивало из ее головы всю дурь по поводу возможности отношений. Все. Нет. Никаких отношений с ним, зачем ей это? Зачем мужчина, который хамит, унижает и мстит ей за свою слабость? Потом злость проходила. Она успокаивалась и начинала жить своей жизнью. И тут звонил Лузин, рассказывал, как ему плохо, как он одинок, как болит сердце, и они снова начинали общаться. Через какое-то время начинала появляться мысль, что может…

Так повторилось уже раза три или четыре, она сбилась со счета. В душе все выгорело дотла. Осталось только сожаление о несбывшемся и какое то странное чувство к Лузину как к неразумному ребенку, который не знает, что творит. Она продолжала заботиться о нем, договаривалась с врачами, ездила с ним в госпиталь.

– Ты, именно та женщина, которая мне нужна. И ты будешь моей. Ты выйдешь за меня замуж, – сказал Лузин, когда они сидели в парке госпиталя. Он сказал это очень уверенно и властно.

– Я не сошла с ума, что бы выходить за тебя замуж. Нет. И не надейся. Все, пошли, завтра нам к кардиологу.

Так прошло еще полгода. Они встречались, ругались, мирились, опять ругались и опять мирились, пока он не написал «Приезжай». Она приехала, они болтали, пили чай. И он поцеловал ее.

Она ехала домой и улыбалась, ощущая себя любимой и счастливой женщиной. Приехав, написала ему письмо по электронке, а вспомнив еще что-то, написала еще одно. Продолжая внутренне улыбаться, посидела у компьютера, ожидая ответа. А в голове всплыл, когда-то прочитанный кодекс самураев – «Настоящий самурай, после свидания, обязательно напишет письмо возлюбленной и отошлет со слугой, он знает, что она ждет». И она ждала. На следующий день она позвонила, чтобы просто услышать его голос.

– Абонент вне зоны обслуживания, – сообщил приятный женский голос. Она звонила еще, и еще, уговаривая себя, что он спит, у него выходной. Потом она стала просто ждать. Через двое суток, пришла смс «Данный абонент в сети». Она прочла, и отложила телефон.

Через неделю позвонил Лузин.

– Я был не прав, прости меня. Я не был готов, что все вернулось.

Она молчала.

– Ты слышишь меня? У меня болит все, я не знаю уже, какие таблетки пить, мне плохо. Давление скачет и сердце, сердце все время давит.

– Знаешь, Лузин, – медленно начала она, очень тщательно подбирая слова. Как передать, что она чувствует, что она пережила за эти четыре года, за эту неделю, как это рассказать? – Знаешь, Лузин, иди на хуй. – и повесила трубку.

Лузин все понял. Он стал звонить ей каждый день, встречать у работы и, не смотря на ее молчаливую забастовку, продолжал быть рядом каждый день. Через месяц таких ухаживаний она сдалась, начала с ним разговаривать, и даже согласилась сходить в кафе. Лузин в кафе блистал эрудицией, смеялся, сыпал шутками, был в таком настроение, что она не устояла перед его обаянием. И улыбнулась, сначала не смело, а потом начала смеяться. В этот вечер как будто растаяла ее обида, и она поняла, что все равно его любит. Давно они так не смеялись, давно не было такого ощущения друг друга как одного целого. И сердце невольно сжималось в предвкушении чего-то большего, лучшего и замечательного, что скоро будет.