Лассе Хольм - Месть сыновей викинга

Армия Эллы соединилась с войском Осберта на расстоянии выстрела от города. Два предводителя выехали вперед и встретились под светлой зеленью лесной опушки. Они сдержанно поприветствовали друг друга и больше не обращали друг на друга внимания. Многочисленные всадники и крестьяне распределились по полям и лугам, словно заранее обсудили позицию каждого участника, а организация осады Йорвика представлялась им чистой формальностью.

Ополченцы втыкали в землю заостренные жерди через равные интервалы. Чтобы препятствовать нашей контратаке, они создавали насыпи и канавы. Всего за час объединенное войско саксов затянулось вокруг города серо-коричневым ремнем. Даже таким невеждам, как я, было ясно: армия общей численностью в две с лишним тысячи человек вернет Йорвик в руки саксов.

– Вот как изменчива удача, – сухо прокомментировала ситуацию Ильва.

Военная удача и впрямь переметнулась на сторону саксов. За несколько часов они взяли Йорвик в полукольцо – от берега Усана оно пересекало луг с севера и спускалось на поля к востоку. На мосту у порта саксы соорудили каменную баррикаду, чтобы никто не мог просочиться из города этим путем. К югу от Йорвика они разбили главный военный лагерь в тени мистического овала римских развалин, прямо среди пастбища с гуляющими быками и овцами, а сами обосновались за каменной стеной высотой по пояс. Рабы пытались сложить костер из свежих ветвей, воины чистили оружие и, стиснув зубы, косились на город. Очевидно, два предводителя саксов намеревались организовать атаку с юга. На первый взгляд, это казалось странным: укрепления Йорвика с южной стороны были гораздо мощнее, чем с восточной, где отверстия в каменной кладке на протяжении многих метров были заткнуты отвалившимися от римских построек камнями и прогнившей древесиной. В том, что это намерение увенчается успехом, судя по всему, никто не сомневался.

Из двух башен тронного зала – самых высоких точек города Ивар Бескостный и Бьёрн Железнобокий наблюдали за происходящим, делали выводы и планировали стратегию обороны. В чем ее суть, они не рассказывали, но инструкции Ивара выполнялись беспрекословно. Вскоре несколько рабочих бригад начали срывать дома, стоявшие вплотную к Королевским воротам. Работа двигалась споро, к вечеру за массивной постройкой расчистили пространство длиной в шестьдесят и шириной в сорок шагов. Древесину, оставшуюся от срытых домов, использовали для спешного обнесения освободившейся территории баррикадами и земляной насыпью. На грязной площади еще проступали очертания домов и южного конца Педерсгэде в виде больших и маленьких отверстий в земле по периметру ровного узкого прямоугольника. Дома, примыкавшие к церковной площади, остались на месте, но саму улицу окружили частоколами и земляными насыпями. За Королевскими воротами всего за несколько часов выросла небольшая временная крепость с узким входом с юго-западной стороны.

Все эти меры предосторожности не создавали впечатления, что мы готовы дать отпор, скорее наоборот – что заранее сдались. Видимо, Ивар Бескостный и Бьёрн Железнобокий осознавали, что не выдержат осаду, и готовились защищаться на улицах города после того, как стены возьмут штурмом.

Вечером, когда тьма положила конец всем работам, скандинавов охватило уныние.

Уставший и голодный, я бродил между кострами, разожженными утомленными дружинниками Сигурда Змееглазого на остатках древесины. Ильва вернулась в епископство к Белле, а я тщетно пытался найти знакомые лица, слушая обрывки разговоров.

– И на что рассчитывает ярл Ивар со всеми этими приготовлениями? – спрашивал один.

– Понятия не имею, – отвечал ему другой. – Но если он думает, что эти дрова помогут нам сдержать атаку саксов, ему придется изменить свое мнение.

– Нам предстоит обороняться на улицах города.

– Бороться за каждый дом.

– К завтрашнему вечеру все мы погибнем.

– Как Рагнар Лодброк.

Собравшиеся вокруг костра викинги обратили взгляды на воина, произнесшего имя знаменитого дана. Это оказался невысокий, крепко сложенный и в общем неприметный человек с толстыми губами и носом, торчащим на бородатом лице как пробка. На рукаве его шерстяной накидки красовался один-единственный браслет из крученого серебра – тяжелый, искусно обработанный, он представлял собой двух переплетенных змей с высунутыми жалами.

– Да что ты вообще знаешь о смерти Рагнара Лодброка? – спросил у него один из присутствующих.