Елизавета Дворецкая: Княгиня Ольга. Ключи судьбы

– Мы в Киеве никогда о тебе и не забывали. – Посол учтиво наклонил голову. – О тебе, Етон, в нашей земле по сей день предания ходят…

Искусный в речах Мистина Свенельдич не погнушался бы польстить хозяину, но сейчас сказал чистую правду. Амунд, сын Вальстена, князь плеснецкий, был славен далеко за пределами своих земель уже внешним видом. Огромного роста, нескладного сложения и весьма некрасивый лицом, он с юных лет получил прозвище Йотун – на языке волынской руси это звучало как Етон, – и оно прилипло так прочно, что совсем вытеснило настоящее имя. Но сагу его создала не внешность. Еще в те времена, когда Мистина был ребенком, воевода Свенельд, его отец, на долгих зимних пирах рассказывал о ссоре Олега Вещего с молодым вождем волынских русов. Из-за чего была ссора, никто уж не помнил: не то из-за нежелания волынян идти в поход на угров, не то из-за дележа добычи после похода, а может, из-за стремления Вещего подчинить себе и Волынь. Однажды бабы в доме старого Предслава болтали, будто два могучих владыки повздорили из-за сватовства к какой-то красавице, но в это Мистина и отроком не поверил: бабы есть бабы, их хлебом не корми, дай потолковать про невест и свадьбы. Важно было то, что Олег, недаром прозванный Вещим, проклял Етона.

«Сколько бы жен ни брал ты в дом, ни от одной из них не будет у тебя ни сына, ни дочери», – сказал он.

Однако той же ночью Етон увидал во сне, будто в покой к нему входит могучий муж в синем плаще и серой шапке, так низко надвинутой на лицо, что глаз было не увидать.

«Олег киевский столь мудр и могуч, – промолвил он, – что даже мне не под силу снять его проклятье, наложенное именем Харлоги – бога Высокого Огня. Но я сделаю так, что ты проживешь тройной срок человеческой жизни. Может быть, за то время найдется способ разрушить чары».

Более никто в доме не видел и не слышал, чтобы к Етону приходил некий муж и говорил с ним. Однако сон сбылся: с тех пор миновало много десятилетний, внуки Етоновых ровесников получили мечи и встали в ратный строй, а сам он все еще был жив и даже довольно крепок. У него имелось несколько знатных жен, не считая рабынь-наложниц, но и проклятье сбылось: ни одна из них не принесла ему ни сына, ни дочери.

– А я уж думал, позабыли вы, киевские, меня, – ответил Етон, пристально осматривая посланца, будто выискивая подвох. – Со времен Олега Вещего ваши люди у меня только раз и были – как внук его, Олег-меньшой, в Киеве сел, так отец его приезжал, Предслав… Мириться хотел. Ну и после того, как сам Предславич на Мораву пробирался…

Етон помрачнел, вспомнив, как четыре года назад принимал у себя знатного изгнанника. Ему бы стоило радоваться: судьба отомстила за него. Недруг его, Олег Вещий, умер раньше, пережил четверых сыновей, не оставив прямых наследников, кроме внука. Но и тот продержался на киевском столе не слишком долго – восемь лет, а потом был свергнут Ингорем – мужем Эльги, племянницы Вещего. Выходило, что Олегов род в Киеве уступил место князю из северной, волховской руси. Но Етона тогда не тянуло злорадствовать: он скорее готов был пожалеть внука покойного неприятеля. Судя по рассказам Олега-младшего, власть на Днепре оказалась в руках людей отважных, предприимчивых и готовых на все – как на открытый бой, так и на обман и предательство. Етон чуть было не предложил Олегу-младшему свою поддержку для возвращения в Киев, но дружина отговорила: довольно своих забот. А ведь вокняжение на киевских горах Ингоря из Хольмгарда, глядя поначалу, всем соседям обещало много непокоя.

– Как же мы тебя забыть можем? – Мистина развел руками, будто в удивлении. – Ты ведь тоже от рода русского. Поволховская русь с днепровской теперь единым родом живет, с тех пор как Ингвар в жены Эльгу взял, а ты вроде и по соседству, да не с нами. Желает Ингвар иметь с тобой мир и дружбу.

– Чудные речи твои! – усмехнулся Етон. – Слышали мы, не дружбы вы вокруг себя ищете. С хазарами повздорили, с греками воевали…

Мистина подавил ухмылку – не ускользнувшую, впрочем, от глаз Етона и его ближних, – и приосанился.

– Если будет на то твое желание, я расскажу тебе о войне с греками все, что только стоит об этом знать. Я был в том походе от первого до последнего дня. Я видел своими глазами, как горели на воде Боспора Фракийского наши суда, подожженные «влажным огнем». Прошел через всю Вифинию, предавая огню и мечу села, сады и посевы. Взял богатый и древний город Ираклию, сражался под ее стенами в поле против греческих воевод Варды, Куркуаса и Панферия. Много раз я мог остаться на той каменистой земле под оливами. Но боги помиловали меня и позволили вернуться домой, почти невредимому, с войском и добычей.