Аммиан Марцеллин - Падение Рима

Евгений быстро поднял глаза: «Интересно, что Кальвисий имеет в виду, сказав, чтобы Рутилий помогал мне во всём... Уж не известно ли бывшему сенатору о решении молодой Августы покинуть равеннский дворец?!»

Во взгляде Кальвисия не уловил даже намёка на какую-то тайну и успокоился.

— Благодарю, Кальвисий. Я с детских лет ощущал твою заботу обо мне.

— А как же?! Ты являешься сыном самого лучшего моего друга. И твой отец также всегда относился к Рутилию; было время, когда наши дома стояли рядом, ты и мой сын жили и общались как родные братья.

— Да, хорошее было время...

— Правда, оно грустно омрачалось безвольным правлением Гонория. Но и сейчас не особенно весело. — Оглянулся, не подслушивает ли кто?..

— Свой таблиц я, как видишь, завесил толстыми коврами, и звуки голосов тонут здесь.

— Вот так и живём... Я потом всё объясню твоему отцу. Желаю удачи.

Они обнялись, и Кальвисий вышел.

«Наподобие сухопутных сражений, бывают и здесь внезапные нападения на малоопытных моряков, или устраиваются засады поблизости от удобных для этой цели узких проходов у островов... — принялся опять за Вегеция Евгений. — Если осторожность врагов дала им возможность избежать засады и заставляет вступить в бой в открытом море, тогда нужно выстроить боевые линии либурн, но не прямые, как на полях битвы, но изогнутые, наподобие рогов луны, так чтобы фланги выдавались вперёд, а центр представлял углубление, как бы залив. Если бы враги попытались прорвать строй, то в силу этого построения они были бы окружены и разбиты. На флангах поэтому должны быть помещены главным образом отборные корабли и воины, составляющие цвет и силу войска...»

Евгений поднял голову, подумал: «Где они, эти отборные корабли и воины, составляющие цвет и силу войска?!» Стал читать далее:

«Кроме того, полезно, чтобы твой флот всегда стоял со стороны свободного глубокого моря, а флот неприятельский был прижат к берегу, так как те, которые оттеснены к берегу, теряют возможность стремительного нападения».

«Возможность стремительного нападения... А если всё же миопарону перехватят с берега? Допустим, не сразу, а потом. Какой же выход? — этот мучительный вопрос снова стал волновать Октавиана: душа не успокаивалась... И вдруг Евгения осенило, и он чуть не вскрикнул от радости: — Есть выход!.. Надо отправить Гонорию к отцу, в Рим... Может быть, сделать это незамедлительно. Нанять повозку с лошадьми. Но не доедут беглецы. Когда их хватятся, все дороги, выходящие из Равенны, будут перекрыты... А если Гонорию отправить с Кальвисием? Согласится ли он?» В том, что он согласится, Евгений не сомневался... Но он не станет подвергать опасности жизнь отца Рутилия. Достаточно и того, что Октавиан, сажая на корабль молодую Августу, будет подвергать опасности жизнь самого наварха... Значит, Евгений сделает так: завтра на исходе ночи, пока все спят, он вывезет из Равенны возлюбленную со слугой и служанкой, к утреннему времени они уже приедут к стоянке кораблей. Проберутся на миопарону. В порту знают, что судну Рутилия надлежит выйти в море, и задерживать не станут.

Молодую Августу хватятся во дворце только после обеда, когда она не выйдет в столовую, — утром Гонория завтракает у себя. А тогда уже миопарона пройдёт по морю достаточное количество миль, а вечером пристанет к берегу, и под покровом темноты Гонория покинет борт корабля с тем, чтобы потом по малоизвестной дороге, затерянной также в малоизвестной кому прибрежной местности, добраться до Рима. Дело и тут рискованное (на этой дороге могут напасть разбойники), но зато есть хоть какая-то уверенность в том, что молодая Августа, Джамна и Радогаст благополучно доберутся до дома Клавдия. А Евгений подробно расскажет, как найти этот дом в Риме, где они обретут приют, тепло и защиту.

Лошадей и крытую повозку купят, возницей станет скиф, парень он не пробах, к тому же силач.

«Я дам ему акинак, пусть спрячет в одеждах. Джамна — смышлёная храбрая девушка, — улыбнулся Евгений, вспомнив, что хороша она и на любовном ложе... — Если улыбаюсь, значит, не так уж плохо», — подумал весело.

Во дворце тоже прошло всё гладко. Стражники, зная о дружбе препозита и молодой Августы, ничего не заподозрили, увидев их вместе, выходящими из дворца. Не обратили внимания и на то, когда они садились в повозку.

В порт прибыли утром, на набережной их уже поджидал Рутилий, заранее извещённый обо всём одним из слуг Евгения. С корабля на берег были давно поданы сходни, капитан приказал морякам не выходить на палубу, чтобы кто ненароком не узнал Гонорию; по сходням она и Джамна быстро поднялись на борт, и Рутилий отвёл их в специально приготовленную каюту. Там они затаились.