Бямбын Ринчен - Заря над степью

К этому красочному степному городку на верблюдах и лошадях приближалась внушительная процессия. Впереди ехали всадники на самых быстрых скакунах. В середине конной колонны покачивался желтый паланкин, сопровождаемый двумя всадниками в красных дэлах. Они держали громадный желтый шелковый зонт. За конной группой важно шагали сотни верблюдов. А по обеим сторонам колонны взад и вперед носились всадники в желтых, красных и синих дэлах.

При виде этого великолепия Дэрэн молитвенно сложила руки.

— Видишь, сынок, паланкин, над которым несут желтый шелковый зонт? — наклонилась она к Ширчину. — Это сам святейший. Какая большая свита у него! Одних груженых верблюдов не менее пятисот. Да запряженных в повозки лошадей, пожалуй, побольше двух сотен. А коней, которых ведут в поводу, и не счесть! Тебе нравится, сынок?

— Издали все это красиво, — вставил свое слово Батбаяр. — А попробуй сунься туда — спины не разогнешь. Одни князья да чиновники, только и знай на каждом шагу поклоны отвешивай.

Выбив пепел из своей неразлучной трубки, он спрятал ее за голенище и, заставив опуститься на колени своего громадного белого верблюда, удобно уселся на него.

А Джамба никак не мог справиться со своим верблюдом. Верблюд кричал, упрямился и не хотел становиться на колени. Джамба бестолково дергал его за повод, бил — все напрасно.

— Зря бьешь скотину. Совсем его задергал, вот он тебя и не слушается. А все потому, что не умеешь ты обращаться с животными. К ним надо подходить с лаской, ты же только и знаешь, что бить, — упрекал Джамбу Батбаяр.

Путники медленно спускались с перевала, навстречу им попался какой-то всадник в военной форме. Он оказался знакомым Батбаяра, рассказал, что ему приказано следить за порядком во время благословений. Показав кнутом в сторону палаток и походных коновязей, он сообщил, что для князей и других важных лиц отведено особое место.

Не то всерьез, не то в шутку Батбаяр спросил:

— Неужели и в аду нас будут делить на белую и черную кость?

— Не могу сказать, Батбаяр-гуай, — ответил стражник. — Я ведь служу у маньчжурского императора, а не у Эрлик номон-хана [105] Эрлик номон-хан — владыка ада. . Вот моя бабка могла бы ответить поточнее. Мы ее недавно снесли на кладбище, думали, что померла, а она через два дня возьми да и вернись с того света [106] По старинному обычаю монголы покойников не закапывали, а оставляли их в степи. . И почудилось ей, что попала она там сначала в юрту Эрлик номон-хана, где людей делят на белую и черную кость. А юрта, говорит, эта вроде нашей канцелярии — такая же большая и дымная. Бабушка будто бы долго сидела там около ящика с аргалом и ждала, пока ее позовут. И вдруг почувствовала, что страшно продрогла. Тут она огляделась и поняла, что лежит в степи и что дождь хлещет. Она до нитки, говорит, промокла. Тогда она встала и с трудом доковыляла до дому. Мы ведь снесли ее только накануне и не успели еще откочевать на другое место. Вернулась она перед самым заходом солнца. Мы сначала своим глазам не поверили, перепугались до смерти. А когда разобрались, что ото наша бабушка, успокоились. Вот как я узнал, что юрта Эрлик номон-хана, в которой делят людей на черную и белую кость, ничуть не хуже нашей хошунной канцелярии.

— Верно, твоей бабушке нигде, кроме хошунной канцелярии, и бывать не проходилось?

— Это правда. Да и там-то она была всего один раз. — И, желая показать, что он-то знает побольше бабки, солдат принялся рассказывать о готовящейся церемонии.

— Из Урги, — начал он, — пришло распоряжение — выставить на пути следования Далай-ламы в каждом уртоне по триста лошадей, по пятьдесят отборных верблюдов с упряжью, по сто двадцать подвод, по пятнадцать юрт с красной крышей и коврами, по пятнадцать юрт из белого войлока, по двадцать цветных палаток и шатров, по тридцать жирных баранов и по пятнадцать плиток кирпичного чая да еще много масла, молока и других продуктов. Потом приказали приготовить для маньчжурских амбаней, министров, послов богдо, нойонов и чиновников, сопровождающих ламу, каждому то, что полагается по чину — юрты, палатки, подводы, лошадей и верблюдов. А для проверки, как готовятся к встрече в уртонах, послали специальных людей.

Джамба жадно слушал рассказ стражника.

— Мы вот тоже хотим получить благословение Далай-ламы, но нам, наверное, раньше завтрашнего дня не попасть к нему? — спросил он.

— Я вас сведу с тибетцем-переводчиком; у него вы узнаете обо всем подробно. Какое вы хотите получить благословение — через жезл или от руки самого Далай-ламы?