Бямбын Ринчен - Заря над степью

— Да, плохая власть — болезнь государства, страдания для людей, — проговорил хромой старик. — Много крови попортили нойоны и мне. По весне собирали мы на стойбищах богачей обглоданные кости, вываривали их и питались этой зловонной бурдой! А от нее даже собаки отворачивались. Детей своих кормили вареным последом, спасибо, что после отела коров богачи милостиво разрешали его брать. Особенно было жаль детей… Вот мы и стали угонять лошадей у этих кровососов-князей. Лошадей мы сбывали в Тяньцзине и Калгане, а вырученными деньгами помогали самым бедным.

Однажды, лет десять назад, наш князь собрался ехать в Пекин, чтобы за взятку получить новый чин. В подарок богдыхану он приготовил лучшего своего коня. Увидел я этого коня и потерял покой. Вот бы угнать этого коня, подумал я, ведь за него можно выручить немалые деньги и помочь не одной бедной семье. И однажды ночью я угнал коня и продал его в Китае.

Потом я стал выжидать, что будет. И вот как-то приезжает за мной солдат из охраны князя — старый Балдан. Я и раньше знал его. Он рассказал, что после пропажи коня князь просто взбесился. "Что ты наделал? — сказал Балдан. — Ведь в краже коня подозревают тебя. Против тебя есть улика — на месте кражи табунщик нашел твой кисет и передал его князю. Как же ты недосмотрел? Нойон приказал арестовать тебя. Придется тебе ответ держать".

Пока мы ехали, старик Балдан спросил меня: "Скажи, глупая голова, неужели ты собираешься признаться? Неужели выдашь товарищей? Смотри, коли признаешься в краже этого коня, тебе все другие кражи припишут. Ведь на волка валят и тогда, когда он не виноват. Признаешься — отрубят тебе руки, чтобы больше неповадно было. Князь сейчас бешеный. А ежели упрешься, с тебя семь шкур сдерут, но отпустят. Хорошенько обдумай, что отвечать. А о нашем разговоре никому ни слова". Солдат говорил дело, видно было, что жалел нас. Да и как же иначе? Беды-то у нас общие. Подумал я, подумал и сказал, что не собираюсь принимать на свою голову вину. "Так помни, — сказал Балдан, — тебя будут вынуждать выдать друзей и все кражи будут тебе приписывать. Но уж раз решил — не отступай. Недаром говорят: волк силен в прыжке, мужчина крепок в своем слове. Ты должен выдержать все".

Дзалан Гомбо сначала говорил со мной очень ласково — облизывал меня, как корова теленка. Но я не поддался на эту уловку. Вот тогда-то дзалан и показал свои зубы.

Я стиснул зубы, чтобы ни один звук они не вырвали у меня. В первый же день меня зверски избили, но я молчал. На второй день стали избивать снова, но я по-прежнему молчал, как будто били не по мне, а просто выбивали пыль из моего дэла. Когда же на третий день меня начали пытать, я притворился, будто потерял сознание. Лежу, а сам слушаю, что будет дальше.

— Зря хвастался, что выбьешь из него признание, — упрекал князь дзалана. — Придется его отпустить. Если этот паршивый пес подохнет от побоев, потом хлопот не оберешься.

— Этот негодяй только притворяется, — ответил дзалан. — Я быстро приведу его в чувство. Вот поставим ему на ляжку зажженную свечу, тогда сразу вскочит. А уж если не встанет, пока свечка не сгорит, тогда придется отпустить его на все четыре стороны. Давайте попробуем.

Эй! Принесите самую толстую тибетскую свечу! — крикнул он.

Я невольно вздрогнул и с трудом удержался, чтобы не вскочить, а дзалан злорадствовал:

— Вскочит как миленький! Я сам отмерю свечку.

Я сказал себе: "Во что бы то ни стало я должен выдержать".

Принесли свечу, зажгли ее и подставили к моей опухшей и окровавленной ноге. Свеча зашипела, запахло горелым мясом. Это было похуже, чем побои. Думал — не вытерплю, в голове стучала одна только мысль: не лучше ли встать и признаться во всем, да вспомнил я слова старого Балдана о мужской твердости и стойкости, и стало мне как будто бы полегче. Эти слова придавали мне силы. "Настоящий мужчина может выдержать еще и не то", — думал я. Правду говорят, что хорошее слово дороже золота. Старый Балдан помог мне выдержать неземные муки, и мучители мои были вынуждены меня оправдать. Пришлось, правда, проваляться несколько дней, пока не поджили раны. А когда возвращался домой, я завернул к табунщику нойона и сказал ему:

— Если тебе не надоела жизнь, отойди подальше от табуна. Я у князя своей кровью купил три раза по девять лошадей. Так и передай ему.

И угнал двадцать семь самых отборных коней. И князь ничего не мог поделать со мной. Но у меня теперь на всю жизнь осталась его отметка: нога покалечена, — закончил свой страшный рассказ старый Лузан и, подозвав трактирного слугу, заказал четыре котла буузов и манту [100] Буузы, манту — пампушки и хлебцы, приготовленные на пару. .