Бямбын Ринчен - Заря над степью

Надзиратель-маньчжур испуганно зашептал:

— Приближается час Быка. Чуешь, как забегали черти и бесприютные человеческие души? А это воет не простой волк. Слышишь, с каждым разом вой все ближе и ближе.

И тут на тревожный зов трубы ответил вдруг громкий, торжествующий вой волка, и тотчас же где-то неподалеку жутко заохал филин. Перепуганные надзиратели в страхе прижались друг к другу. Они сидели не шевелясь, уставясь в темноту безумными от ужаса глазами.

Над высокой стеной тюрьмы, трижды перечеркнув звездное небо, мелькнули три тени. Потом узники услышали тихий шепот:

— Даргай, иди сюда. Это я, Ондорай. Идите за мной, держитесь друг за друга. В овраге ждут наши.

Вскоре несколько всадников промчались к горе Чин-гэлт. Углубившись в ущелье, всадники остановились в густом лесу. Они стреножили коней, развели костер, вскипятили чай и закусили подогретой в чае бараниной.

Путники сидели вокруг костра, высокий и широкоплечий борец Алтанхояг устроился рядом с Даргаем, Он заметно устал, но старался казаться бодрым. Маленький проворный Сайнбилег уселся напротив. Они с любовью смотрели на "Пузана, смуглое лицо которого было освещено в предрассветной мгле угасающим пламенем костра.

— Делать вам в Халхе пока нечего, дети мои, — сказал Лузан. — Поэтому до поры до времени лучше скрыться у хучитов и супидов [101] Хучиты и сувиды — племена в Южной Монголии. , Они говорят почти на таком же языке, что и мы, и ваша речь не будет сильно отличаться от их говора. Но на чужбине надо быть втройне осторожными. Из Урги, конечно, сейчас же во все концы сообщат о побеге и дадут подробное описание ваших примет. Вот я и думаю: к чему вам эти маньчжурские косы? Надо их остричь, тогда вы будете похожи на бродячих лам и на вас никто не будет обращать внимания. Ведь начиная от Хуху-нора и до самой Урги этих лам везде полно. И не бойтесь расстаться со своими косами. Ведь не превратитесь же вы и на самом деле в лам! Да и среди лам немало хороших людей. Вспомните известного на всю Халху даригангинского Тороя-банди [102] Торой-банди — герой исторической легенды. . Бедняки всегда будут с благодарностью вспоминать о нем… Теперь так. Вот вам сума. В ней новые гутулы и дамские долы для всех троих. Там есть немного денег на дорогу. Ну а дальше — свет не без добрых людей, об этом не беспокойтесь. К тому же в тех краях у Даргая есть и знакомые и друзья. И никогда не обижайте бедняков — будь это тангут или тибетец, китаец или монгол. Какой палец ни укуси, все больно. Бедноте везде одинаково плохо живется. Если найдете поддержку у бедного люда, нойон не будет вам страшен.

— Золотые слова, Лузан-гуай! Ну, кто первый хочет получить благословение Черного Мастера? — пошутил Ондорай, держа бритву наготове. — Вот сейчас отрежем вам косы и сразу станете настоящими мужчинами.

— На, режь мою и развей по ветру волосы, что пахнут маньчжурской тюрьмой, — решился Алтанхояг.

Путники перевалили через горную седловину. Впереди покачивался на большом белом верблюде здоровяк Бат-баяр. За ним следовал Джамба на высоком верблюде темной масти. Он вел за собою еще двух верблюдов, на которых были навьючены палатки и большие войлочные мешки, набитые дорожной утварью: тюфяками, котлами и таганами.

Позади всех, тоже на верблюдах, ехали Пагма и Дэрэн. Дэрэн вовремя заметила, что ехавший впереди Ширчин, задремав, чуть не свалился на землю. Ударив кнутом своего верблюда, она нагнала сына.

— Не дремли, сынок! Свалишься — шею сломаешь. Как только перевалим через седловину, спрыгни с верблюда и пробегись, вот и разгуляешься. Оттуда уже будет виден уртон. А в уртоне-то, как на Надоме [104] Надом — национальный праздник, народное гулянье. : богатые юрты, красивые палатки. Там всегда оживление.

— А скоро мы доедем? — спросил, оживившись, Ширчин.

— Теперь уже скоро, сынок, скоро.

И действительно, как только путешественники поднялись на перевал, перед ними в Онгинской долине развернулся целый город. Палатки, шатры, юрты. Яркие краски переливались в зареве заката, мелькали всадники в разноцветной одежде.

Это была поистине великолепная картина.

В центре высилась окруженная четырехугольной оградой из золотистого шелка огромная юрта, покрытая желтым шелком, блестевшим на солнце. Ее окружали богатые юрты с красными крышами; за кольцом этих юрт виднелось еще одно — из белых юрт, а дальше пестрели разноцветные палатки и шатры, тоже поставленные по кругу.