Бямбын Ринчен - Заря над степью

Рядом с ним, укрывшись с головой парчовым одеялом, подбитым мерлушкой, лежал молодой банди.

Услышав голос шута, он высунул голову из-под одеяла. У банди было глуповатое лицо, а пухлые румяные щеки и ярко-красные губы делали его похожим на изнеженную женщину.

Это был хувилган [58] Хувилган — перевоплощенец. Гэндэнпунцаг из Дзун-хурэна, старший лама в храме Дашчоймбол. Он был банди богдо-гэгэна.

Гэндэнпунцаг нараспев проговорил:

— Эй, шут, налей-ка мне того чудесного вина, которое влетает в рот, как золотая пчелка, а выходит, как слон. У меня от вчерашнего голова трещит… Да изобрази что-нибудь посмешнее!

— Что может быть смешнее хувилгана, только что побывавшего в объятиях хутухты? — пробормотал шут, наливая вина в пиалу.

Услышав язвительные слова шута, хутухта улыбнулся.

— Уж не превратился ли ты в черепаху? — обратился он к банди, который то высовывал голову из-под одеяла, то убирал её назад подобно черепахе, прячущейся под свой панцирь.

— Ну, скорей! — повторил шуту хувилган.

Когда тот поднес ему пиалу, он, вытянув шею, отхлебнул глоток и опять юркнул под одеяло. Так он проделал несколько раз, пока не выпил все вино.

— Ну, изобрази наконец что-нибудь!

— Хорошо, слушай. Однажды русские, — начал шут, — пошли на реку Орхон ловить рыбу. За ними поплелся один хувилган, отличавшийся большой жадностью. Он тащился за рыбаками, как собака за дровосеком. Рыбаки начали ловить рыбу, кто сетью, кто на удочку. Хувилган заметил, что у рыбаков есть водка. И вот он стал разглагольствовать, что, мол, готов весь улов скупить и из милосердия снова выпустить в воду, а сам под шумок лакал водку доверчивых рыбаков.

Шут очень ловко изображал жадного хувилгана. Но в этот момент пришли служки убирать постель и умывать своего повелителя. Они принесли серебряный таз и кувшин — подарок русского царя, душистое, пахнущее сандалом мыло и начали растирать мускусом богдо и его банди. Закончив утренний туалет, богдо и хувилган приступили к завтраку, причем каждое новое кушанье, подаваемое к столу, слуги сопровождали поклоном.

К концу завтрака в комнату вошел привратник богдо и, молитвенно сложив руки, поклонился. Он доложил, что прибыло множество шабинаров [59] Шабинары — крепостные духовных феодалов. , которые с самого утра ждут благословения гэгэна. Среди них простолюдин, который привел в подарок богдо белого иноходца, и еще лама-послушник, он принес в дар красивый бронзовый колоколец, отлитый мастерами хошуна Далай-гуна.

— Этих двоих удостоить моего благословения, а остальные пусть молятся снаружи, — резким голосом приказал богдо и принялся за свой любимый бульон из воробьиного мяса с тонкими приправами, который восстанавливал силу дряхлеющего тела. Такой бульон во всей Урге умели приготовить только три человека: старый китайский врач, умелец Ван и Норов — жена опального Цэ-гуна, бывшая любовница богдо.

"На этот раз бульон получился очень вкусный, — подумал богдо, — но все же не тот, что готовила Норов. Та умела сварить такой вкусный бульон, что сразу чувствовалось: он приготовлен руками любящей женщины. А сегодня, видно, варил китаец. Чувствуется, зелени положили больше, чем мяса".

Богдо спросил у служки, кто варил бульон, и, узнав, что его действительно готовил старый китаец, улыбнулся, довольный: по вкусу блюда он узнал повара.

Лама-привратник принес серебряный жезл [60] Жезлом богдо касался головы паломника, пришедшего за благословением. , рукоять которого была выточена в виде головы чудовища с широко открытой пастью. Из пасти свешивался цилиндр с молитвами, к рукояти жезла были привязаны хадаки.

Служка низко поклонился богдо и передал ему жезл.

— Получай! — сказал богдо, протянув шуту концы длинных хадаков.

— Я спляшу перед богдо-гэгэном пляску детей неба! — крикнул шут и, схватив хадаки за кончики, пустился в пляс. — Если божественный гэгэн не желает ударить меня жезлом по голове, то пусть благословение снизойдет на меня через место, расположенное значительно ниже, — сказал после нескольких затейливых пируэтов шут и уселся на хадаки.

— А я-то и не подозревал, что получаю ваше благословение хадаками, побывавшими под шутом, — усмехнулся банди.

— После того как ты побывал в моих объятиях, ты заметно поумнел, — рассмеялся богдо.

— Правду говорят, что рядом с золотом и латунь ярче блестит. Досточтимый хувилган, ведь вы же получали днем благословение от ханши Норов, на которую благодать хутухты нисходила ночью! — поддел ламу шут. В угоду богдо банди подобострастно засмеялся.