Бямбын Ринчен - Заря над степью

При этом официальном визите не полагалось вести делового разговора. Пригубив чая, отведав угощенья, Сухэ-Батор и министры удалились.

Министры столичного правительства были озабочены встречей полководца, который нанес визит богдо. Упустив возможность встретить Сухэ-Батора раньше, министры собрались теперь я военном министерстве, чтобы принять его.

— Кого послать встретить его? Как быть? — обратился с вопросом к исполнявшему обязанности премьер-министра Манджушри хутухте курносый Цэвэн.

Перебирая сандаловые четки, распространявшие приятный аромат, тот ответил:

— В самом деле, уважаемый министр, кого бы послать?

— От представителей религии следует послать ламу-настоятеля Пулцагдоржа. Он ведь помог заполучить письмо с печатью богдо-хана, когда Монголия обращалась за помощью к Советам. Что, если послать Магсара — находчивого бээла? Сын его Дугаржав в рядах бойцов у Сухэ-Батора. Можно считать, что Ма-бээл почти красный.

На том и порешили. Посланцы отправились на встречу с Сухэ-Батором.

По дороге лама-настоятель тихо сказал своему спутнику.

— Ма-бээл, я ведь всего-навсего смиренный монах, ничего не знаю, кроме чтения молитв. Я не знаю, как следует держаться с этим воинственным полководцем народной армии. Вы же — лев, государственный министр, знаток всех тонкостей церемониала. Поэтому я буду просто представителем от ламства, а вы уж говорите всякие нужные слова. А вот, кажется, и они.

— Ну что ж, будем приветствовать его как полководца армии-победительницы.

Они поскакали навстречу всадникам, показавшимся со стороны Зеленого дворца. Приблизившись к Сухэ-Батору, они спешились и поклонились, как полагалось при встрече с человеком более высокого звания. Сухэ-Батор ответил официальным приветствием и спросил:

— А где сейчас находятся ургинские министры?

— Все собрались в военном министерстве.

Около военного министерства у них почтительно приняли коней. Когда вместе с ламой-настоятелем и находчивым бээлом они появились в дверях, министры пришли в замешательство — раньше Сухэ-Батор был всего-навсего маленьким чином в хужир-буланском полку, а теперь стал командующим народной армии, членом народного Временного правительства.

Сухэ-Батор подождал, пока уляжется смятение лам и нойонов.

— Представители нашего народа, уполномоченные богдо-ханом и вами всеми — ламами и нойонами, — сказал он, — получили поддержку у великой России, изгнали иноземных захватчиков и сделали нашу страну независимой. Барон Унгери восстановил якобы автономное правительство. Однако эта акция была неправомочной. По желанию народных масс, издавна мечтавших об освобождении страны от внешних и внутренних угнетателей, было создано народное Временное правительство. Оно дало народу свободу, за которую мы сражались, не щадя жизни. Сейчас его главная задача — экономические преобразования в стране.

Поскольку все вы — ламы и нойоны — не оказали сопротивления и даже приняли меры к тому, чтобы обеспечить спокойствие в столице, мы прибыли сюда сообщить вам, что богдо провозглашается ханом с ограниченной властью, что в связи с образованием народного правительства вам надлежит сдать печати и дела министерств старого правительства [159] Это высказывание приводится в книге маршала Чойбалсана "Краткая история монгольской народной национальной революции". — Прим. автора. .

Министры Ургинского правительства молча выслушали речь Сухэ-Батора. Наконец исполняющий обязанности премьера Мандзушри-хутухта, почтительно сложив ладони, сдавленным голосом произнес:

— Хорошо!

Сухэ-Батор смотрел на нойонов и лам из так называемого "Восстановленного автономного правительства Барона". Одни отлично владели собой и оставались внешне совершенно спокойны. Другие растерялись, их глаза бегали, как у нашкодившего пса. Вот стоит министр финансов Лув-санцэвэн, в народе его прозвали Цэвэн-дворянин, за заслуги перед Бароном он был награжден степенью чин-вана и званием "навеки благословенного полководца", Сухэ-Батора и его товарищей он называл тогда "нищими из Народной партии".

Сухэ-Батор пристально смотрел на Лувсан-цэвэна. Тот переменился в лице, на лбу выступил пот.

— Вам нездоровится? — спросил Сухэ-Батор.

— Да-да, — растерянно пробормотал министр, утирая пот рукавом, он низко опустил голову, не смея взглянуть на Сухэ-Батора. "Власть меняется. Вот так солнце всходит и находит. Кто бы мог подумать, что наступят времена, когда сын бедняка, неприметный боец из хужир-буланского полка ограничит власть богдо-хана, вновь возведенного на престол после изгнания гаминов из столицы, и завладеет министерскими печатями, возьмет в свои руки управление страной. Так когда же состоится передача печатей этому "нищему из Народной партии"?