Бямбын Ринчен - Заря над степью

Стойкость и дерзость послов окончательно взбесила амбаня, и он приказал бросить их живыми в котел с кипящим маслом.

Весть о варварской казни послов вызвала гнев всей Халхи.

К командующему войсками западного аймака из Урги был послан гонец с приказом о немедленной мобилизации войск и подготовке к походу на Кобдо.

Возглавить ату операцию по умиротворению западного края был назначен пользующийся большим влиянием на западе крупный духовный феодал Джалханз-хутухта Дам-динбазар. Он уже получил государственную печать и готовился в дорогу.

Гун Максарджаб и заместитель министра иностранных дел баргут [143] Баргуты — племя, входящее ныне в состав Внутренней Монголии. Дамдинсурэн, награжденный званием гуна за переход с аратами своего сомона в Монголию, были назначены командующими войсками; им было приказано штурмом взять Кобдо. Одновременно они получили полномочия по установлению порядка во всем западном крае. Гун Хай-сан, как специалист по маньчжурским делам, был назначен к ним советником.

Против кобдоского амбаня выступили не только правительственные войска, но и простой люд. Старый охотник Лубсан направился к большому кобдоскому озеру Хараус. Из охотников-соёнов он организовал в помощь монгольским частям отряд добровольцев в триста человек. Охотники-соёны — отличные стрелки, с одного выстрела без промаха попадают белке в глаз. Монголы избавили их от дани маньчжурскому наместнику. А у охотников такой уж обычай: сам погибай, а товарища выручай! Они выменяли у русских купцов на собольи меха свинец и порох, который среди охотников считался лучшим, и теперь горели желанием схватиться с общим врагом — маньчжурскими угнетателями.

Правда, отряд был вооружен оружием всех эпох — от старинных луков-самострелов и кремневок, оставшихся в наследство еще от отцов и дедов, до русских берданок, бог весть как попавших в Монголию.

И вот Дамдинсурэн и Максарджаб во главе отборных войск богдо-хана, среди которых находилась и сотня лучших солдат хужир-буланского гарнизона, на восьмой день новолуния в первый месяц лета выступили в поход. Этот день был назначен ургинскими астрологами как самый благоприятный.

В час Коня в военное министерство прибыл гонец. Он привез министрам указ богдо-хана, завернутый в желтый шелковый хадак. Оба гуна, получив указ, трижды поклонились и трижды три раза сотворили молитву. Потом им были переданы от имени хана меч и стрелы как символы власти, дающие право казнить и миловать пленных врагов.

Военный министр Далай-ван по старинному обычаю одарил отправляющихся в поход гунов хадаками и поднес им молочные кушанья.

Отряд тронулся в путь. На солдатах были новые синие дэлы из шелковистой далембы и шлемообразные шапки-тоби. В голове отряда колыхались разноцветные шелковые знамена, у каждого командира десятка на нике трепетал оранжево-красный флажок. У офицеров на шапках сверкали джинсы и отго, их дэлы были обшиты парчовой каймой.

Этот отряд должен был составить ядро той большой армии, которой предстояло идти на штурм Кобдо. И когда отряд проходил по улицам и площадям Урги, люди выбегали из юрт и дворов и кропили ему вслед молоком и кумысом в знак пожелания воинам победы над врагом и возвращения со славой.

Погода стояла теплая и ясная. Встречные невольно останавливались, любуясь отличной выправкой солдат. И солдатам было приятно, что люди встречают их с любовью и по древнему обычаю окропляют их путь молоком и кумысом. Ширчин попал в гвардию богдо-хана и теперь ехал в колонне, с гордостью поглядывая на своих товарищей, ладно одетых, прямо держащихся в седле.

Встречный ветер развевал новенькие знамена и флажки, донося с западных равнин аромат молодой зелени и полевых цветов. Приближаясь к уртону, отряд высылал вперед гонца, чтобы предупредить о своем прибытии. И уже до прихода отряда на станции стояли наготове проворные ездовые с лучшими конями, а в пропахшей аргалом юрте солдат и офицеров ждал горячий чай в деревянных кувшинах, пропитанных салом и маслом, отчего они походили на сандаловые.

В Улясутае к отряду присоединились части местного гарнизона. Им раздали оружие, отобранное у маньчжуров.

Здесь Шорчин повстречал знакомых солдат, с которыми он когда-то под командой шамана Шамбы совершил неудачный набег на китайских торговцев, за что впоследствии всем пришлось расплачиваться — их подвергли наказанию балдзой и ремнями.

На перевале по пути из Улясутая прибыл гонец из Урги с сообщением, что из столицы с отрядом чахаров и харачинов собирается выступить советник Хайсан.