Эптон Синклер - Жатва Дракона

Поэтому длинное серьёзное прусское лицо Курта просияло приветственной улыбкой. Он спросил о Бьенвеню, и о Бьюти Бэдд, чьим любовником он был на протяжении многих лет. Он достойно относился к этому факту, он был бесконечно благодарен женщине, которая научила его многому и на самом деле спасла ему жизнь. Он спросил о Марселине, которую он помогал воспитывать. Да, он слышал об ее успехе как танцовщицы, но многие его обязанности не оставили ему свободного времени, чтобы увидеть ее. Он был дома на Рождество и рассказал новости о Штубендорфе. К настоящему времени у него было шесть малышей в семье. Старшие еще помнят Ланни Бэдда и спрашивали о нем, хотя они не виделись длительное время. Старший брат Курта, генерал, теперь квартировал недалеко от Берлина, и Бэддам надо обязательно увидеть его при этой поездке в Германию.

III

В ходе вечера хозяйка попросила Курта сыграть им, и он сыграл. Он играл с чувством собственного достоинства и страстью свои собственные композиции, которыми бурно восхищался в последние годы Ланни. Теперь Ланни решил, что они были в основном "вторичными". Они были отголосками немецких классиков, которых эти двое знали наизусть. Но нужно было хорошо знать немецкую музыку, чтобы так судить, и лишь немногие в этой светской аудитории могли так сделать. Курт продвинул несколько своих композиций и играл их с несколькими симфоническими оркестрами Парижа, необычная честь. Для своих друзей он счетов не выставлял, и это было в порядке вежливой взятке хозяйке, что служило причиной, почему его постоянно приглашали.

Так он знал всех ключевых фигур не только в музыкальном и театральном мире, но и тех, кто управлял Францией, элегантных богатых и высокомерных дам, которые создают социальную атмосферу и могут изменить ход событий, выражая мнение своим мужьям или любовникам. Знаменитый немецкий Komponist будет учить этих дам уважать немецкую музыку. А потом он скажет им в своей серьёзный и помпезной манере: "Наши две страны являются истоками европейской культуры и её хранителями, почему мы не можем объединиться и защитить наше общее наследие. Мне было поручено передать это послание нашим друзьям здесь во Франции. Наш фюрер говорил мне в сто раз: 'Скажи им, что я уважаю французскую культуру как и свою собственную, и что я ничего больше в мире не желаю, как полного и постоянного мира и дружбы с Францией' ".

Ничто не могло быть более впечатляющим. Если случалось, что Ланни Бэдд был рядом, то Курт обращался к нему и говорил: "Вы тоже слышали, как он говорил это. Скажите, разве это не так?"

Ланни отвечал: "Это то, что он говорит постоянно". Ланни не нравилось говорить что-нибудь, что помогало нацистам, но это была его роль, и он должен был её играть. Он выразил свое беспокойство по этому поводу президенту Соединенных Штатов, и ему было сказано: "Информация, которую вы приносите, стоит цену, которую вы за неё должны заплатить".

IV

Дядя Джесс Блэклесс, уроженец Новой Англии, но теперь гражданин Французской Республики и член её Палаты депутатов. Он не ел с пиршественных столов богатых и не появлялся на их вечерах. Он по-прежнему жил в скромном многоквартирном доме на Монмартре, и не имел элегантной amie , а только свою жену, преданного партийного работника. В прежние времена Ланни мог прикусить их хлеб и сыр и хлебнуть их дешевого вина, но в последние годы он должен был быть осторожным. Он не мог себе позволить, чтобы его друзья реакционеры узнали, что он связан с одним из самых оголтелых "красных" во Франции. Кроме того, это обеспокоило бы его отца. Робби не решился бы запретить взрослому человеку посещать старшего брата своей матери, но эта мысль постоянно тревожила бы его, и, возможно, в его шляпе стал жужжать рой пчел. Так что пусть пчелы спят.

Париж был полон картин всякого рода, новых и старых, хороших и плохих. И это давало Ланни предлог. Он мог сказать: "Мне надо посмотреть картины". Он пешком дошёл до самых дорогих дилеров рядом с отелем. После осмотра он позвонил своему красному дяде, назначил встречу и забрал его на улице. Потом поездка по дорогам, где нельзя встретить богатых и известных. Их никто не заметит и не подслушает. Джесс принимал как должное, что его племянник собирал информацию для своего испанского друга Рауля и его английского друга Рика, оба социалиста. Как член Коммунистическая партии Джесс с социалистами не дружил, но не с Ланни. Они подшучивали друг над другом, и любой спор Ланни обращал в шутку. Они обменивались информацией, были откровенны друг с другом и наслаждались обществом друг друга.