Эптон Синклер - Жатва Дракона

Этот светский человек, кого в юности называли плейбоем, и кто до сих пор был одет и вел себя, как плейбой, остановился перед одним из киосков и обозревал на прилавке книги, газеты и журналы. Его сердце обливалось кровью и приходило неописуемое горе при взгляде на безумие, глупость, растрату человеческих усилий, которое было воплощено на прилавке! Ему не нужно платить ни гроша, чтобы оценить это. Ему даже не нужно читать заголовки. Названия газет рассказали ему всё. Эта пара, самые респектабельные газеты находились под контролем барона Шнейдера и его Комите де Форж. Они финансировали Огненные кресты, а затем, более тайно Кагуляров. Несколько газет были на содержании у нацистов и публиковали материалы, поставляемые им немецким министром пропаганды и народного просвещения. Эта газета представляла упадочных и довольно глупых роялистов, а другая была органом беспощадных "Королевских молодчиков". А здесь была газета Пьера Лаваля, предателя друзей народа, и как такой мерзкий человек мог появиться во французской общественной жизни. Рядом с ней, орган коммунистов, следующий партийной линии, которую не так легко предвидеть. Жалкой казалась газета Леона Блюма, старого друга, которого Ланни больше не осмеливался посещать. Он оставался еще вице-премьером, но с минимальным количеством власти, требуя защиты того, что осталось от Чехословацкой республики, и публично признавая свою грубую ошибку, не сумев защитить Испанию.

II

Через эти темные джунгли французской общественной жизни пробирались нацистские охотники, вооруженные самым смертоносным из всех видов оружия, золотом. Казалось, что они имеют его в неограниченных количествах. Аристократические и элегантные агенты покупали издателей газет, политиков, светских дам, влияние которых ценилось в гостиных. Вращавшиеся в менее высоких кругах, но не менее хорошо обученные агенты под сотней разных прикрытий сводили знакомство с клерками в военных учреждениях, работниками оборонных заводов, теми, кто имел доступ к секретам, которые могли бы быть полезными для страны, готовящейся напасть на своих соседей.

Тот факт, что нацисты так готовились, и что их бизнесмены, коммивояжеры, ученые, студенты, художники, туристы, работали на десятки правительственных учреждений, эти факты были известны всем, кто хотел их знать. Но эти обвинения утонули в общем шуме французской журналистики, французской политики, французской интеллектуальной жизни, в которой слова фашист и нацист, коммунист и большевик стали не больше, чем ругательством, и никто больше не воспринимал их буквально. Назвав своего противника cochon , никто не думал, что он хрюкает и ест из корыта, а назвав его chien , никто не думал, что он бегал на четырех лапах и поднимал одну из них в общественных местах. Это только означало, что он мешался и его ненавидели.

На одном ультра-светском soirée Ланни и его отец столкнулись с Куртом Мейснером. Робби довольно долго не встречался с ним, и теперь обрадовался встрече, продемонстрировав это. Музыка высоколобых ничего не значила для производителя самолетов, но другие люди восхищались ею, и Робби восхищался Куртом, как человеком, который выбрал себе дело и добился в нём успеха. Достойный и самодостаточный человек, а не длинноволосый и жирный гений. Тот факт, что Курт был секретным агентом германского генерального штаба в Париже во время мирной конференции, не беспокоил Робби. Он об этом не знал, пока все не закончилось, а потом он подумал, что это была хорошая шутка. Тот факт, что Курт сейчас играет ту же роль, и играет её в течение нескольких лет, должен был беспокоить только французов, если они считают это нужным. Робби знал, что все страны Европы шпионили друг за другом, он и сам нанимал множество секретных агентов.

Знал ли Курт, что Робби теперь собирается поставлять французам самолеты? Конечно, его делом было знать, а он был эффективным работником. Он поймет, что бизнесмен янки здесь, чтобы заработать деньги. Робби не претендовал на что-нибудь другое и хотел бы вести дело только на этой основе. Если рейхсмаршал Геринг хотел бы самолеты, то он предложил бы более высокую цену, а если он этого не сделал, это означало, что он дома делает достаточное количество самолетов и по качеству лучше. Что касается Ланни, он будет сопровождать своего отца, принимая вещи легко, как всегда. Курт будет относиться сердечно и к отцу и к сыну, потому что они были источниками информации и имели важные связи. Оба рейхсмаршал и фюрер открыто выражали симпатию к Ланни, и это было необычно. Это должно означать, что они от него что-то получают, вероятно, информацию о Великобритании и Франции.