Винцас Миколайтис-Путинас - Повстанцы

Общее внимание и крестьян, и солдат, и начальства было поглощено экзекуцией; никто и не заметил, что произошло в десяти-двадцати шагах.

В углу Сташисова двора несколько солдат караулили крестьян, отобранных для панского суда. Один конвоир, стоявший недалеко от Пранайтиса, следил за расправой с глубоким внутренним возмущением. Этого молодого парня несколько лет назад взяли в рекруты из тамбовских крепостных. Теперь он очутился в далеком чужом краю и увидел — тут тоже простых людей обдирают бары-помещики, угнетают губернаторы, исправники, становые, жандармы. Недавно он слышал, что и в его родных местах крестьяне восстают против помещиков и войска стреляют в людей, рубят шашками и полосуют розгами, может, еще похуже, чем тут. Может, сейчас и его братьев и сестер на Тамбовщине лупят солдаты, чьи сыновья и братья в свою очередь подвергаются порке. Как молния, пронеслись эти мысли. Что делать? Смог бы — отпустил бы всех арестованных до единого. Нет, всех не сумеет. Хоть одного… Хорошо бы дать убежать этой краснощекой девице. Нет, она слишком далеко стоит. И успеет ли? А тому, чернобровому — его запорют или сдадут в рекруты, ведь он замахнулся оружием на полковника и при аресте отбивался!

После Григалюнене как раз собирались сечь девушек. Из любопытства часовые пододвинулись немного вперед, чтобы все лучше разглядеть. Тогда тамбовец сдернул веревку с рук Пранайтиса, подтолкнул локтем и прошептал:

— Беги, а то засекут: там, под забором…

Пранайтис сразу же сообразил. Он упал ничком на землю и увидел — под забором можно пролезть в усадьбу к Григалюнасу. Недолго думая перебрался туда, прижимаясь к забору, стал красться дальше за гумно…

Никто не заметил бегства.

Когда кончилась экзекуция, Пшемыцкий от имени пана Скродского пригласил начальство на обед. Там же, в поместье, войт поможет распределить солдат на постой. А пока что пусть служивые порыскают по деревням, поищут кусок полакомей.

Отобранных для особого панского суда приказано гнать в имение. Управитель, полковник и вахмистр еще раз их обходят. А куда девался парень, который поднял страшное оружие на самого полковника и оказал сопротивление солдатам? Кроме того, Пшемыцкому известно, что Пранайтис с Бальсисом больше всех подбивали крестьян не выходить на барщину.

Сразу же подняли тревогу, все солдаты пустились на поиски, но не помогли ни ярость, ни ругань начальства. Беглец будто сквозь землю провалился. Виноваты часовые — их ждет гауптвахта, а то и шпицрутены.

Уехали начальники, угнали арестованных, с помощью родных разбрелись по домам и наказанные. Даубарас настолько ослаб, что его на руках принесли в избу и уложили на кровать.

Люди расходились торопливо, угрюмо, со жгучей ненавистью и жаждой мести. Палепские, юодбальские, карклишские жители бежали домой с недоброй вестью о солдатском постое. Нужно приготовиться, кое-что припрятать. А солдаты уже шныряли по Шиленай, разнюхивали, где хата получше, где побольше добра и корма, Другие облюбовывали молодых хозяек и красивых девиц. Кое-как оттащив липу, подогнали обоз. Выдали водку. Зазвучала солдатская песня, заплакала гармошка. Драгуны, дознавшись, что в соседних деревнях и хаты получше, и бабы поразбитнее, ускакали туда. Тем временем начальники, а вслед за ними и арестованные под охраной десятка драгун добрались до поместья. Начальников позвали в панские хоромы, а задержанных заперли на сеновале, возле навеса с корытами. Рубикис уже готовился к своей работе.

Перед обедом пан Юркевич позвал прибывших гостей, управителя и войта в кабинет к пану Скродскому. Заседание было кратким. Решили преступников приговорить к высшей норме розог. Наказание выполнить кнутобойцу Рубикису с помощью драгун. Войту завтра выгнать всех на работу и доложить пану, кто не явится. Беглых Бальсиса и Пранайтиса разыскать и доставить в поместье или сдать в полицию.

Обед пан Скродский распорядился подать в столовой. Агота со всеми слугами работала не покладая рук, приводя в порядок запущенную комнату. Давно не принимал у себя гостей пан Скродский. Не очень он был рад и сегодня. Тоже гости… Исключение разве что полковник Скворцов да еще его адъютант. Долго колебался пан, звать ли к столу вахмистра Федорова и управителя. Юр-кевич посоветовал — пригласить. К закуске пан велел подать старку, а к обеду вина — белого и красного. Гости развеселились. Скворцов заверил Скродского, что после реформы дела в поместье пойдут наилучшим образом — крестьяне, получив соответствующее внушение, станут покладистыми при заключении договоров. Юркевич поддержал полковника. Но помещик сохранял сдержанность. Скворцов провозгласил тост за его императорское величество государя Александра Второго. Все выпили стоя. Полковник разоткровенничался и рассказал не один поучительный случай из своей практики по усмирению мужиков в различных частях Литвы.