Николай Пахомов - Первый генералиссимус России [Proza.ry]

Каким-то внутренним чутьем, присущим больше диким животным да собакам с кошками, почувствовал дьячок Пахомий, что черные тучи беды над ним расходятся, рассеиваются. Вот и позволил себе немного расслабиться, распрямиться, человеком показаться, а не тварью трепещущей. Даже ростом вроде бы стал повыше и в плечах пошире.

— А со мною не поделишься?.. — насмешливо-властно спросил воевода, отчетливо понимая, что дьячку-то деваться некуда.

— Прикажешь листы принести, батюшка-воевода? — вопросом на вопрос отозвался Пахомий, сделав вид, что не заметил насмешки. — Так я сию минуту… — оставаясь на месте, метнулся он взглядом к выходу.

— А по памяти? А?! Ты — сказываешь, я — слушаю… — все тем же насмешливо-властным голосом продолжил воевода, наблюдая за дьячком — дрогнет или же нет. — Листов для чтения у меня и так предостаточно, — похлопал он ладонью по обложке огромной писцовой книги. — Читать, не перечитать… Так чего же зря и на твои письмена очи тратить?.. Давай уж по памяти. Ибо: взялся за гуж, не говори, что не дюж, — так, кажется, пословица бает…

— Как прикажешь, батюшка-воевода… — поклонился поясно Пахомий. — И пословица точно так бает.

— Тогда подходи ближе, садись на лавку, — жестом руки указал воевода место, — и сказывай.

Не задавая вопросов, дьячок Никольской церкви с великой охотой исполнил последнее указание молодого курского воеводы и приступил к повествованию.

— Как сказывали и писали умные люди, добрый батюшка-воевода Алексей Семенович, — сев на краешек скамьи начал сказ Пахомий, польщенный необычным вниманием, — которые не мне, червю земному, чета, град Курск был заложен служивыми людьми великого князя киевского Владимира Святославича. — И дальше неспешным речитативом, словно во время церковной службы: — Того самого Владимира Святославича в народе прозываемого Красным Солнышком, а в церкви нашей Православной — Крестителем. Заложен сразу же, как на Руси-матушке было принято крещение и воссиял свет истинной веры над тьмой языческой…

— Мнихом Нестором что ли сие сказано?.. — усмехнулся Шеин, давая понять, что он хорошо знаком с Повестью временных лет этого древнего сказителя. — Читывал. Только там что-то про Курск и слова нет.

— И преподобным Нестором тоже… — нисколько не смутился дьячок.

Да что там не смутился, он даже взором загорелся, почувствовав умного, много знающего слушателя-собеседника. Это не укрылось от воеводы. «Ишь ты, как его разбирает, — усмехнулся уголками губ воевода, — что, значит, на любимого конька воссел».

— И преподобным Нестором тоже, — повторился Пахомий и, закатив глаза, прочел по памяти: — «В лето 6496 по сотворению мира. Рече Володимир: «Се не добро, еже мало градов около Киева. И нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле и по Стугне. И поча нарубати муже лучыние от словенъ, и от кривичь, и от чуди, и от вятичь, и от сих населе грады…»

— Ну, и где тут Курск и реки курские — Кур, Тускорь, Сейм? — усмехнулся с явной иронией Шеин.

— Так, батюшка-воевода, в старину писали емко, сжато, не теперешним писцам чета, пишущим размашисто да витиевато, — не задумался и малой малости дьячок. — Тут надобно не только буквицы зрить, но и меж буквиц видеть. Сказано же на Десне, следовательно, и на притоках ее тоже. А Тускорь да и Семь наша — притоки Десны.

— Семь — это Сейм что ли? — переспросил, уточняя, Алексей Семенович.

— Она самая, она самая, — утвердительно задергал бороденкой дьячок. — Река одна, а названия уже разные. Раньше — Семь, ныне, на польский манер — Сейм. Поляки за годы своего властвования в этих краях перекрестили, кажись…

— Понятно, — суховато отрубил воевода. — Ты далее сказывай.

— А далее… сказы да были несколько разнятся… — немного замялся дьячок. — По одной — в наш град, как и в другие, был прислан один из сыновей Владимира Святославича — Позвизд. По-древнему — повелитель бурь.

— Вон оно как… — хмыкнул Шеин. — И за какие же заслуги радость сия?..

— Сего не ведаю, — заморгал часто-часто рассказчик. — Может, из-за суровости жителей края — северы. Может, по иной какой докуке… Не ведаю. Ты уж, батюшка-воевода не изволь гневаться…

— Ладно, сказывай о другой небылице…

— По другой же — великим князем был поставлен на управление градом и краем один из местных старейшин племен северских — волостелин. Он в Житии преподобного Феодосия Печерского упоминается. А Житие сие писано преподобным Нестором. Вот одно к другому и складывается… Уже во времена Владимира Святославича и город был, и володарь имелся.