Мика Валтари - Египтянин

После ее ухода воины вломились в храм, где подобрали с пола обрывки пурпурного одеяния и забрали их себе на память, чтобы использовать как амулеты для уламывания несговорчивых женщин. Такой была брачная ночь Хоремхеба, и я не знаю, принесла ли она ему хоть какую-то радость. Вскоре после этого он со своим отрядом двинулся к первому порогу собирать войско, чтобы идти войной на землю Куш. И жрецы Сехмет не знали недостатка в жертвенных приношениях, в своем храме они тучнели и раздувались от обилия вина и мяса.

А жрец Эйе пребывал в слепом упоении властью и говорил мне:

– Во всей земле Кемет нет никого выше меня, и теперь нет разницы между тем, жив я или умер, – для фараона нет смерти! Я буду жить вечно, и если умру, то подымусь в золотую барку отца моего Амона и поплыву по небу в Страну Заката. Как это хорошо! Ведь мне вовсе не хочется, чтобы Осирис взвешивал мое сердце на своих весах, а его судьи, справедливые павианы, выдвигали бы против меня ужасные обвинения, а потом бросили бы мою Ба в пасть Амт. Я же старик, и часто по ночам мои дела смотрят на меня из темноты. Поэтому я радуюсь, что я фараон и что мне не придется больше бояться смерти.

Вот так говорил он со мной, ибо мои дела привязали меня к нему, и я не мог уже хулить его, не хуля себя. Он точно был уже старым и усталым человеком, колени его при ходьбе дрожали, лицо было морщинисто и старчески бледно, а некогда черные волосы поседели. От этого он чувствовал себя одиноко и часто обращался ко мне, поскольку общие преступления объединяют, и он мог ничего не скрывать от меня. Однако я смеялся над его словами и вышучивал его:

– Ты уже старик и должен быть мудрее меня. Неужели ты думаешь, что пахучие притирания жрецов сохранят тебя навечно?! С венцом на голове или без венца – ты просто человек, ты скоро умрешь, и больше тебя никогда не будет!

Его губы начинали дрожать, в глазах появлялся ужас, и он принимался плаксиво хныкать:

– Разве напрасно я совершал все свои злые дела, напрасно сеял смерть вокруг во все дни своей жизни? Нет, ты ошибаешься, Синухе, жрецы спасут меня от бездны в загробном царстве, они сохранят мое тело для вечной жизни. Ведь мое тело божественно, раз я фараон, и дела мои божественны, и никто не смеет осуждать меня, ибо я – фараон!

Вот так его разум начинал мутиться, и власть перестала доставлять ему радость. Его ничто больше не радовало. В страхе перед смертью он начал оберегать свое здоровье и не помышлял даже о глотке вина – пищей ему стал сухой хлеб, а питьем – кипяченое молоко. Плоть его слишком износилась, чтобы он мог развлекаться с женщинами: в дни своей крепости он слишком подорвал свои силы, употребляя разные распалявшие его снадобья, чтобы завоевать благосклонность царицы Тейе. Теперь им все больше овладевал страх перед тайными убийцами, и бывало, что он по целым дням боялся прикоснуться к пище и не осмеливался сорвать плод в саду Золотого дворца, опасаясь, что он окажется отравленным. Так его собственные дела опутали его сетью в дни старости, а в своем неизбывном страхе он стал столь подозрителен и жесток, что придворные удалились от него, а рабы разбежались, так что Золотой дворец опустел в его бытность царем.

Тем временем семя пустило ростки в царевне Бакетамон, ибо жрецы в угоду Хоремхебу искусно высчитали благоприятное для зачатия время, и в бессильной злобе она причиняла вред своему телу и иссушала свою красоту, дабы только погубить ребенка в утробе, вовсе не заботясь о собственном здоровье. Но жизнь в ее теле была сильнее смерти, и в назначенный срок она принесла Хоремхебу сына, произведя его на свет в жестоких муках, ибо чресла ее были узки, а мальчик родился крупным. Родовспомогателям и рабам пришлось прятать от нее ребенка, чтобы она не навредила ему. О нем и его рождении ходит много легенд, и народ рассказывает, что он родился с львиной головой, а другие говорят, что он вышел из лона матери в шлеме. Но я могу свидетельствовать, что ничего сверхъестественного в мальчике не было, это был просто крепкий и здоровый младенец, и Хоремхеб прислал из земли Куш письмо с повелением внести имя его сына в Золотую книгу фараона, назвав его Рамсес.

В ту пору Хоремхеб все еще воевал в земле Куш, и его повозки двигались от пастбища к пастбищу, причиняя чернокожим великий ущерб, ибо те не умели вести войну против колесниц. Он сжигал негритянские деревни и соломенные хижины, отсылал женщин и детей в Египет, в рабство, а мужчин забирал к себе, обучал их и делал из них хороших воинов – ведь у тех не оставалось ни домов, ни жен, ни детей. Вот так, воюя в земле Куш, Хоремхеб собирал крепкое войско для борьбы с хеттами, благо негры становились крепкими ратниками, неукротимыми и бесстрашными перед лицом смерти, ибо они приводили себя в состояние свирепого исступления, внимая бою своих священных барабанов и прыгая вокруг них тесными рядами.