Кристофер Бакли - Охотник за судьями

— Я же говорил, что это была глупость!

Но некому было с ним согласиться.

«Сссвиш! Шмяк!» Лошадь Балти яростно заржала и забрыкалась задними ногами. Балти швырнуло вперед, лицом на конскую шею. Жесткая грива ободрала лицо и набилась в рот. Балти упустил поводья.

— Ты чего это! Стой! Чертова коняка! Стой, я сказал!

Лошадь продолжала брыкаться и тянуть шею назад, к крупу. Балти посмотрел туда и увидел, что из бока лошади торчит какая-то палка. Посмотрел еще раз и заметил на конце палки оперение.

«Черт», — подумал он.

Снова послышалось «Сссвиш! Шмяк!». Лошадь вновь мучительно взоржала и кинулась вверх по склону.

Балти вцепился в гриву мертвой хваткой. Стремена сорвало с ног. Его колотило грудью и животом о седло, оставляя синяки и выбивая из него дух.

Первым порывом Балти было остановить обезумевшего скакуна. Но мозг, хоть и яростно сотрясаемый вместе с остальными органами, сообразил, что этого делать не следует. Кто бы ни стрелял сейчас в лошадь оперенными снарядами, он гонится за Балти по пятам. Вряд ли святоши Новой Англии пользуются луком и стрелами. Значит, преследователи Балти — аборигены, что весьма неприятно. Что плохого сделал Балтазар де Сен-Мишель коренным обитателям Новой Англии?

Балти не стал задерживаться, выясняя ответ на этот риторический вопрос. Он отчаянной пиявкой вцепился в обезумевшую от боли лошадь, которая стремглав неслась во мраке к лежащему где-то впереди обрыву четырехсот футов высотой. Балти не был опытным всадником. Он с надеждой задавался вопросом: видят ли лошади в темноте? Наверняка они обладают неким первозданным инстинктом, который не позволяет им свалиться вверх тормашками с обрыва в зияющую бездну. Точно? Молись, чтобы это было так.

А если нет? Может, лучше спрыгнуть с коня прямо сейчас? Балти отверг это предложение, так как спрыгнуть означало наверняка переломать все кости, не исключая головы. Даже если он паче чаяния приземлится невредимым, преследователи-туземцы никуда не денутся.

Балти закрыл глаза. Если ему суждено сверзиться с утеса, он не хочет этого видеть. Вообще ничего не хочет видеть. Впрочем, нет. Англия! О, как он желал бы вновь увидеть Англию! И Эстер. И сестрицу Бесс. И братца Сэма. О да, он очень хотел бы вновь увидеть братца Сэма. Хотя бы для того, чтобы свернуть ему…

Бабах.

Прямо впереди кто-то выстрелил из пистоля.

Лошадь Балти вырвалась из леса на широкую прогалину. Силуэтом на ночном небе рисовались две лошади без всадников. Они стояли, привязанные к дереву. Балти различил другие силуэты, какие-то строения. За ними внизу мерцали огоньки — словно горстка звезд упала на землю. Нью-Хейвен. За краем обрыва, к которому все так же бешено несся конь Балти.

— Ханкс! — взвизгнул Балти. — Ради бога! Помогите!

Ханкс бросился наперерез лошади, вытянув руки. Она попыталась его обогнуть, дернулась и встала.

— Тпру, тпрру. — Ханкс схватил поводья.

Лошадь фыркала. Он начал ее ласково уговаривать.

Балти увидел тело, распростертое ничком на земле.

— Вы его убили?

— Он повернулся, чтобы выстрелить в меня, и въехал в дерево.

Ханкс вытащил стрелу из бока лошади Балти и пощупал наконечник.

— Я же говорил, что это дурацкая затея!

— Тихо.

Ханкс прислушался. Балти огляделся. Что это за странные сооружения? Похожи на какие-то платформы.

— Что это та…

— Тише. Это могильник.

— Что-то не похоже на кладбище.

— Это погребальная земля квирипи. Слезайте.

— С радостью.

Балти со стоном сполз с седла. Все тело было — один сплошной синяк. Балти выплюнул набившийся в рот конский волос.

Ханкс хлопнул лошадей по крупам. Они умчались в темноту.

— Идем. Пригнитесь.

Они скрючились за большим скальным выступом у края обрыва.

— Ждите здесь.

— Куда вы идете?

— Искать путь вниз.

— Вниз чего?

— Утеса.

— Нет! Ни в коем случае!

— Вы знаете, что они делают с осквернителями могил?

— Я не оскверняю их чертовы могилы!

— Они начинают с пальцев. Через день или два добираются до торса. Прорезают дыры, вкладывают туда горящие уголья и зашивают. Все это продолжается три-четыре дня.

— Но я не оскверняю их…

— Тогда можете остаться и объяснить им. Пока они будут вас резать.

— Ханкс, я… я боюсь высоты. Я однажды поднялся на башню Вестминстерского аббатства и потерял сознание.

В камень ударилась стрела и разлетелась в щепки.

— Идете?

Над скальным выступом свистели стрелы. Балти вжался в камень. У него колотилось сердце.